Растопи мое сердце - стр. 56

— Правда, что приходилось по четыре-пять раз в неделю вставать в шесть утра, чтобы успеть на тренировки, которые длились по два часа?

— Да, правда.

— Быстро привык к такому суровому режиму?

— К хорошему быстро привыкаешь, — давлюсь я сарказмом и смеюсь, подмигивая ей.

— Хорошо. И сколько же тебе было лет, когда ты попал в основной состав?

— Семнадцать.

Тая что-то помечает в блокноте, хотя у нее работает диктофон. Не очень понимаю, зачем она пишет, ну да ладно, не мое дело.

— Была ли команда, за которую ты болел, пока не стал сам профессионально играть? — продолжает она, да таким строгим голосом, что мне еще больше хочется послать к черту интервью. Не потому, что бешусь, а потому что возбужден. Дико!

— Нет. Я не смотрю хоккей по телеку. Раньше просто не нравилось, сейчас не получается, да и хочется отдохнуть в свободное время от хоккея и сменить фокус.

— И на матчи, что ли, не ходил? — удивляется девчонка.

— Никогда. На арене холодно сидеть без амуниции и движения.

— Аргумент. — Она кивает и даже улыбается. И пока я жду новый вопрос, отмечаю про себя, что улыбка у девушки мне нравится невероятно: не пошлая, не строгая, а какая-то открытая, довольно притягательная. Одним словом — ей идет. — Что ж, значит и кумира у тебя среди хоккеистов не было и нет?

— Я этого не говорил.

— И кто же он?

— Горди Хоу.

— Тот парень, что имеет максимальное количество титулов и номинаций, сыгравший более двух тысяч матчей и забивший в ворота противника более восьмисот пятидесяти шайб?

— Да. И мне бы хотелось его переплюнуть. — Тут я ни каплю не лукавлю, моя цель в самом деле оставить позади своего кумира. В конце концов, я не дурак и понимаю, что если перестать стремиться к лучшему, можно заглохнуть.

— Похвальное рвение, Артем. Искренне надеюсь, что у тебя все получится. Но давай вернемся к становлению твоей карьеры. — И снова этот тон аля учительница начальных классов. Нет, ей идет в принципе, даже сексуально. Она еще так проводит языком по колпачку ручки, что я невольно думаю — у нас началась прелюдия. — Твои родители были вовлечены в то, чем ты занимаешься?

Я почему-то пропускаю ее вопрос мимо ушей, продолжая разглядывать как идиот чувственные девичьи губы. Ох, скорее бы попробовать их на вкус.

— Артем? — Тая щелкает пальцами и я понимал, что забыл ответить на ее очередной идиотский вопрос.

— Только мама.

— А папа? — Напирает Мисс журналист года.

— А папа видел меня офисным планктоном. Мне пришлось его разочаровать.

— Он до сих пор в этом состоянии?

— Не думаю. — Пожимаю плечами. Да когда мы уже закончим эту тягомотину, интересно?