Рассветы над Вавилоном - стр. 11
Валя рассмеялась было, но, увидев смущение и серьезность парня, примолкла, а Карина и вовсе не поняла, что он имел в виду. Сказала, нахмурившись:
– Чего ты боишься? Это самый безопасный вид транспорта. Я изучала статистику за последние двадцать пять лет – с момента начала работы второго, петербургского, портала. Аварийность у них минимальна. В сотни раз меньше, чем у самолетов или машин.
Глеб немного успокоился.
– Меньше, меньше… – повторил он, – меньше… Только вот есть один нюанс…
– Какой нюанс? – заинтересовалась Карина.
– Нюанс…
– Какой?
– Где они все? – угрюмо спросил у девушек Глеб.
– Кто? – не поняла Валентина.
– Жертвы. Когда самолет падает, тела где?
– Собирают по кусочкам, – невозмутимо ответила Валя, – а потом идентифицируют по ДНК.
– Верно, – подтвердил Глеб. – А когда машины сталкиваются, тогда что?
– Тогда понятно что, – держала свою линию Валентина.
– Понятно, – согласился Глеб.
Он провел рукой по своим черным, аккуратно подстриженным волосам и задал еще один вопрос.
– А когда в портале авария? Или, как они это называют, нештатная ситуация, тогда что?
– Что? – начала раздражаться Карина.
– Где они? Где пассажиры? Где тела?
Девушки задумались, а Глеб продолжил:
– Я этим в свое время очень плотно интересовался…
– Так ты что, ни разу через порталы не перемещался? – перебила его Валя.
За окном после казавшихся бесконечными лесов и редких (в основном заброшенных) деревенек мелькнула платформа Бологое, которую высокоскоростной состав проскочил не останавливаясь. Ребята так увлеклись беседой, что даже не заметили, как проехали половину маршрута.
– Ни разу, – ответил Глеб.
– И что, с детства боялся? – спросила Карина. – Там с десяток всего случаев было, насколько я знаю… И все за последние десять лет!
– Девять, – поправил девушку Глеб.
Валя и Карина уставились на парня. Потом Валя проворчала, наклонившись к подруге:
– Реально повернут: слушает «Древесные грибы» и боится вертушек.
– Я не повернут, – сказал, услышав ее реплику, студент. – Я боюсь перемещений в пространстве с помощью телепортационных устройств, потому что среди девяти пассажиров, зашедших в цилиндр портала с одного конца маршрута, но так и не появившихся с другого, был мой родной дядя. Десять лет назад он зашел в вертушку в Москве с надеждой через несколько секунд оказаться в Сингапуре, куда собирался на международную конференцию по архитектуре, но не оказался. Ни в Сингапуре, ни в одном другом городе мира, где есть эти устройства. Так вот, таким образом, у меня остался вопрос: если самолет терпит крушение над морем и не все тела найдены, то каждому понятно, что пропавшие без вести в данном случае приравниваются к погибшим. Если машина или аэрокар падают в воду или какое-нибудь ущелье, куда невозможно добраться, – ситуация, по сути, та же. А тут что?