Рассвет закату вопреки - стр. 16
Странным был ее рост. Мне она доставала примерно чуть ниже груди. Темная, цвета коры дерева сеа кожа, волосы точно такого же цвета, и ореховые глаза. Плавные движения девушки завораживали. Она словно бы танцевала под беззвучную музыку. И улыбалась. Не мне, чему-то там своему. По мне она скользнула нечитаемым взглядом, и проходя мимо, двинулась к противоположной стене.
Прикосновение пальцев и стена отодвинулась в сторону, открывая ей выход в просторное помещение. Скользнула туда и исчезла, явно сразу куда-то свернув. Проходной зал какой-то. Может, у нас тут вокзал? И я голая прямо на входе сижу, очевидно, для привлечения любопытных туристов.
Скрипя громко зубами я выбралась из массивного гроба капсулы. На Лигле в таких до сих пор хоронили, сохраняя архаику земных традиций. Я и чувствовала себя в нем как покойница.
Пол оказался мягким и теплым, как будто поставила ноги на кожистую спину огромного спящего зверя. И что делать теперь? Можно книги из шкафа достать, надергать драгоценных бумажных страниц и прикрыться. Или пойти посмотреть, что там за выход открыла мне карлица? Удивлять обнаженкой своей тут больше и некого. Кому надо, тот все уже видел.
Как только я попыталась подняться и выпрямить спину, острейшая боль вонзилась в макушку, ноги сами собой подкосились и я рухнула на колени.
Хорошо еще мягкий пол. Плохо, что боль стала только сильней, голова закружилась, в глазах потемнело.
Меня что, подстрелили?
Внезапно рядом вдруг раздалось развеселенькое чириканье. Будто птичка припрыгала и терзает мой слух. Маленькие смуглые руки с неожиданной силой меня подхватили и сильно встряхнули. Я медленно оглянулась, с огромным трудом различая уже знакомую мне фигуру.
Карлица явно что-то пыталась сказать, издавая те самые звуки, что мне показались смешными.
— Не понимаю, — с трудом разлепив губы, вдруг ставшие горячими и сухими я с огромным трудом прошептала. Что ей вообще нужно?
— Вставать! — громко пискнула карлица, — Не лежать! Идти воду поймать, остудиться!
Мысль конечно хорошая… Только как я дойду, если от одной только мысли об этом к горлу подкатывает тошнота? Живописную мы с ней представляли собой композицию: я, голая, босая, уже, правда, не лысая заваливаюсь на бок к животу поджимая колени и она мое бренное мрачно трясет что есть мочи, пытаясь даже куда-то тащить.
— Все! — признав тщетность попыток, малышка яростно фыркнула. — Я позвать Чисхисусу!
О, нет. Только не лишних свиделей. Извращенцев мне не хватало. Я лучше сдохну мучительной смертью от боли по дороге к той самой воде.