Расстояние - стр. 19

В самом факте зачисления Аркадия в университет содержался определённый советский феномен, ставший основным фактором краха всего Союза. По большому счёту, его знания так и остались на уровне восьмого класса, чего совершенно недостаточно для сдачи вступительных экзаменов в вуз, которые он и не сдавал. Ему оказалось достаточным собрать справки, что является сиротой и что владеет рабочей специальностью, получить хорошую характеристику (поскольку писал её друг-преподаватель) из ремесленного училища и посредственную (поскольку она была составлена со слов дяди Вовы) с предыдущего места работы. И всё, перед ним оказались открыты все дороги. Хорошо это или плохо, каждый решит в меру своих способностей, однако на первый курс парень пришёл со знаниями, которые никак не могли служить фундаментом для последующего обучения, и расплата последовала незамедлительно. Столько раз, сколько Аркадию приходилось краснеть в первом семестре, ему не приходилось за всю оставшуюся жизнь, но именно теперь с новой силой в нём вдруг обнаружилась, казалось бы, забытая жажда знаний, которая помогла не спасовать перед затруднением. Он не отчаялся, не опустил руки, но со ставшей свойственной ему напористостью, отсутствием страха перед чем бы то ни было, накинулся на учебники, повторяя одно и то же по нескольку раз, пока не уяснял предмет до конца, и лишь за тем, чтобы чуть-чуть продвинуться далее. Изучай он какую-нибудь науку, даже такое по-хорошему зверское отношение к учёбе, настырность и воля не помогли бы ею овладеть, по крайней мере, за год без десятилетием закладывавшегося фундамента, однако и в этом Аркадию повезло, поскольку он изучал юриспруденцию. Беспримерное чувство справедливости, выросшее за годы возмужания в мальчике, не травимом и гонимом окружающими до последней черты, даже учитывая его непростые детство и юность, он объяснял себе не перипетиями своей судьбы, а смутной абстракцией долга, воспитанного в нём советской действительностью. Но, по сути, он являлся именно собственным примером, вытесненным в бессознательное. Так или иначе, со столь личностным отношением к учёбе парень нагнал однокурсников, с которыми провёл ещё три с половиной года.

Годы учения многое расставили в его жизни по своим местам, в интеллектуальной сфере он, наконец, столкнулся с сопротивлением, перед которым пришлось смириться. Аркадий понял границы своих возможностей, сносно обустроился в них, не страшась обвинений в недалёкости. Сначала ему казалось удивительным быть таким же, как остальные, тем более, что со всех сторон слышались одни лишь дифирамбы, мол, «парень из народа», «самородок», но он не поддался их развращающим призывам пуститься в неконтролируемое плавание, хвататься за всё подряд. Молодой человек планомерно шёл по намеченному пути. Во время учёбы он учился, на каникулах работал, не чувствуя усталости, морального дискомфорта, до поры до времени обретя высшую для себя цель, на алтарь которой не жаль положить свою молодость. Однако уже сам факт её существования являлся признаком молодости, и он исчез в надлежащее время, когда в жизни Аркадия произошло значимое событие.