Расследование загадок науки. Сто лет тому вперёд - стр. 13
Последний пример приведен потому, что на борту этого судна был молодой тогда еще Амундсен. Ему в ту пору едва перевалило за двадцать, и юная память парня прекрасно запомнила этот странный случай.
Конец XIX и начало ХХ века ознаменовались покорением Арктики, потому в фокус общественного внимания попала и «мерячка» – странное психическое расстройство, свойственное народам севера и практически не встречающееся южнее Полярного круга. Самым страшным в ней был тот самый «зов», который заставлял людей, невзирая ни на что, бежать в сторону «оси мира» – полюса.
Вот еще интересный момент, подмеченный автором указанной выше работы: «…в большинстве описанных массовых случаев арктической истерии поражение всей группы происходит одновременно, а не «по цепочке», как это должно было бы быть в «индукционной» модели, – это уже достаточно веский довод против последней. Далее, в ряде случаев массового поражения пострадавшие на момент начала приступа вообще находились хоть и неподалеку друг от друга, но вне прямого контакта…»
Поясню. Психиатрам известны случаи истерической индукции, когда один психопат своим возбуждением заводит и провоцирует сваливание в аналогичное трансовое состояние других психически лабильных людей. Так раскачивают толпу психопатичные ораторы, типа Гитлера или Кастро, могущие эмоционально говорить по несколько часов кряду. Так, собственно, распространялись в Средние века психические истерии. Но здесь, как видите, мы наблюдаем принципиально иную картину. Я это объясняю только тем, что все «психующие» были уже ранее подготовлены, их мозги настроены на сваливание в трансовое состояние, и только потому они делали это одновременно – по внешнему сигналу, который зажигался в северном небе.
Конечно, врачи XIX и начала XX века не могли не пытаться вывести людей из этого изнурительного и опасного состояния. Они заметили, что в традиционных культурах помочь человеку выйти «из другого мира», в который непроизвольно погружается сознание пациента, мог человек с шаманской болезнью (шаманской болезнью называют способность проваливаться в транс и выходить из него произвольно), то есть племенной шаман. Но, оказывается, не всегда. Вот выводы, которые делает автор:
«…среди лопарей и – отчасти – русских поморов Кольского полуострова жесткие формы АИ встречаются, пожалуй, чаще, чем в любом другом регионе северного полярного пояса. Любопытно сопоставить это с тем фактом, что лапландские шаманы всегда считались самыми сильными в Ойкумене белого человека… <…> Что же касается борьбы с данным недугом (если АИ можно так называть), то основной метод здесь, разумеется, – обращение к шаману. Но и тут есть целый ряд ограничений. Во-первых, работать с АИ – по тем традиционным представлениям, которые нам известны, – может только шаман достаточно высокого уровня посвящения, обладающий большой силой. Такой есть не на каждом стойбище и не в каждом селе. Во-вторых, и сильный шаман может что-либо сделать только с «личной» АИ, являющейся, например, результатом злонамеренных действий другого шамана; «зов» же Полярной останется ему неподвластен…»