Расследование - стр. 15
«А как насчёт друзей Р.? Насколько мне известно, его всегда любили и окружали люди, и он часто бывал душой компании – во всяком случае в поздние годы. Вы не знаете случайно, поддерживал ли он отношения с кем-нибудь из бывших одноклассников?» – «Он был безусловно общительный мальчик, да, его конечно же любили – и одноклассники, и одноклассницы…» – «Да? А нельзя ли поподробнее…» – Она замялась и отхлебнула из рюмки. Я быстро допил и стал выжидательно смотреть, как она закусывает мясным салатом и ветчиной, но она явно не торопилась, и я тоже занялся едой, посматривая по сторонам на обедающих гостей, давно уже забывших о моём существовании и не стесняющихся разевать широкие рты и громко и смачно смеяться над очередной шуткой толстяка или мужчины с усиками. Они совершенно не стеснялись, как будто я стал своим человеком, и выбалтывали старые служебные секреты: одна из женщин осталась крайне недовольна банкетом недельной давности, где, оказывается, ей достался не тот подарок, на который она рассчитывала, и она мстительно мечтала о следующем визите в ту школу, а толстяк всё вспоминал случай месяц или два назад, когда после излишне обильного угощения у него случился заворот кишок, и два или три дня он ещё напрасно мучился и приходил в норму. Им явно было что вспоминать, но и директор не оставалась в стороне и согласно поддакивала в нужных местах, хотя и не опускалась до грубостей и пошлостей соседей за столом. Они веселились и отдыхали от трудов праведных, только что законченных и оставленных позади, как будто именно в этом веселье крылся смысл их прихода в тёплый весенний день в школу, а сама школа и то, что было её делом и сутью – слишком мелко и ничтожно и не может идти ни в какое сравнение.
Вполне возможно, что директор и завуч думали по-другому, но они не выражали своего мнения и молча продолжали поглощать одну закуску за другой. После мясного салата настала очередь лосося, потом подошли кальмарчики с рисом и варёным яйцом, что оказалось очень даже неплохо приготовлено и украшено. Селёдку – судя по всему – завуч не любила, но зато она обожала овощной салат из помидоров, огурцов и перца, и мне постоянно надо было следить, чтобы он не кончался на её тарелке. Завуч молча выражала одобрение, она просительно кивала и давала понять, что ей нужно дальше – налить вина или подать хлеба – и тоже прислушивалась к общей беседе, не встревая в неё.
А за столом верховодили те же двое: толстяк и молодой мужчина с усиками. От историй и скандалов они перешли уже к анекдотам, выдавая иногда нечто совсем уж скабрезное, от чего заливался весь стол, трясясь и захлёбываясь в приступах смеха, и почему-то именно на самые грубые шутки реагируя сильнее всего. Только молодая учительница, с которой я время от времени обменивался взглядами, выглядела смущённой и улыбалась в ответ: она не могла совсем отказаться от общения, и шутки – пусть и грубоватые – забавляли и развлекали её.