Рассказы студенческих лет - стр. 8
– Как там твой ребеночек?
Лейла сразу же оживилась и, обхватив подружку за шею, начала, быстро шептать ей на ухо. Та внимательно слушала, то настораживаясь, то улыбалась, иногда перебивала тихим шепотом, опять что-то спрашивала и снова слушала. Захар и Увайс молча ели.
– А дашь мне его понянчить, – вскрикнула Танька, – ну, пожа-а-алуста!
– Да ни кричи ты так, – вздрогнул от неожиданности Захар, – своего еще натаскаешься.
Улыбка застыла на Таниных губах, как сфотографированная. Она медленно отодвинулась от подруги и растерянно уткнулась глазами в костер.
– Танюш, – аккуратно позвал Захар, – с тобой все в порядке?
– Да-да, конечно, – натянуто улыбнулась Таня, – а что со мной? Все в порядке. Я на минутку.
Она вскочила на ноги и быстро потерялась в ночном сумраке между деревьями. Захар непонимающими глазами проводил Таню и посмотрел на Лейлу. Она ответила:
– За живое задел. Она еще девочкой застудилась. Одна у больной матери была. Сама со всем хозяйством в войну управлялась. А как мать померла, сюда приехала. Страдает, говорит, что всегда детей хотела. Боится, что замуж никто не возьмет. Но ты не волнуйся. Она ведь понимает, что ты не со зла.
– Не могла раньше предупредить?
– А этого всем подряд знать не обязательно.
Таня стояла на берегу реки.
– Правда, красиво в воде отражается? – сказала она, почувствовав, что кто-то приближается сзади.
– Что отражается? – спросил Захар.
– Все, – ответила Таня, – небо, луна, звезды…
– Деревья тоже. Красиво. Правда. А на звезды я на войне насмотрелся.
– А каково на войне? – прошептала девушка. – До звезд ли?
– Не до звезд, конечно, – согласился Захар. – Нас однажды с Увайсом еле живых из такой мясорубки вынесли, что до сих пор сердце останавливается, как вспоминаю. Слава Богу, среди однополчан ребята крепкие попались. Вытащили нас. Так мы пока ночью в траве лежали, подводу ждали до медсанбата, звезды на небе рассматривали. Все думали, где наши с ним две души зажгутся, когда помрем. Он себе рядом с Малой Медведицей место подыскал, а я сказал, что моя, наверное, вон там будет. Вот видишь, где две самые яркие, между нижними и чуть левее…
Увайс открыл дверь. На пороге стоял рослый широкоплечий армянин лет пятидесяти. Хороший костюм, дорогой одеколон, оригинальная прическа и уверенная манера держаться выдавали в нем обеспеченного человека.
– Арам Вартанович, – представился гость.
– Увайс, – ответил хозяин, и, сориентировавшись по обстановке, добавил – Хусаинович. Проходите. Чем могу быть полезен?
– Скорее я вам, – нравоучительно ответил вошедший.
– Боюсь, что могу предложить вам только чай, правда, и тот без сахара, – произнес Увайс, – небогато живем последнее время, но пусть вас это не смущает.