Рассказы по истории Древнего мира - стр. 43

Раздался одобрительный рев толпы.

На белый камень поднялся другой оратор, человек лет сорока, с красивым властным лицом.

– Перикл! – закричали в толпе. – Тише! Будет говорить Перикл.

– Афиняне! – сказал Перикл. – Я не собираюсь произносить речь. Друг мой Сократ[39] сделал это за меня. Пусть глашатай объявит, что мул Гилиппа находится под защитой государства. Если это животное набредет на хлебное поле или запасы зерна, его запрещается гнать, пока оно не насытится, а гражданам надлежит внести в пританей[40] деньги, чтобы ему, подобно состарившемуся атлету, в дни праздников было обеспечено угощение. Раба же, спасшего мула, я выкупаю на собственные деньги и дарую ему свободу.

Всю жизнь, Сократ, ты мой спутник и собеседник. Я слышу всегда твой насмешливый голос: «Ну, кого ты еще прославляешь, Платон?» Как будто ты не знаешь, что в моих помыслах никому нет места, кроме тебя, учитель. И если я выводил в своих диалогах Горгия, Протагора и других мудрецов, то только для того, чтобы в споре с ними возвысить тебя. Из исписанных мною свитков смотрят на мир тысячи большелобых, курносых Сократов. И я никогда, учитель, не забывал твоих последних слов, произнесенных там, в темнице, перед стоящим на столе фиалом с цикутой[41]: «Не забудь, Платон, принести петуха Аскепию[42]». Так говорят те, кто после смертельного недуга возвращается к жизни.

Перикл. Римская копия греческого оригинала V в. до н. э.

Но где же город, где бы ты мог начать новую жизнь, народ, достойный твоего ума и сердца?

И я стал искать прибежища для тебя, пропуская в памяти один город за другим.

Афины? В юности Сократ сражался за этот город, еще не задумываясь, достоин ли он быть его родиной. Потом, в зрелом возрасте, он понял, что Афины тяжко больны, и искал средства их излечения. Он теребил и тревожил вас, афиняне, надеясь, что вы осознаете грозящую опасность и найдете путь к спасению. О нет! Он не торговал мудростью, как другие, не навязывал ее никому. Он просто взывал к вашему уму, к вашей совести. И чем вы его наградили, афиняне? Что поднесли ему в дар? Чашу с цикутой! А теперь вы гордитесь тем, что были земляками Сократа, и пьете мед из его уст!

Отвернувшись от Афин, я обратил взор к дальним странам. Есть в Гесперии благодатный остров Тринакрия[43]. Много там городов эллинских и варварских, и самый обширный из них – Сиракузы. «Почему бы не стать Сиракузам городом Сократа? – подумал я. – Там лишена власти своевольная чернь, погубившая Сократа, и правит лучший из правителей, Дионисий