Рассказы о святителе Луке (Войно-Ясенецком). Удивительная жизнь, ставшая житием - стр. 5
По его доносу Войно-Ясенецкого и его молодого коллегу доставили в железнодорожные мастерские, где скорый суд вершила «чрезвычайная тройка». На разбор каждого дела «судьи» тратили не больше трех минут, приговор обычно был один: расстрел. Осужденных выводили через другую дверь и сразу же расстреливали. Два врача просидели перед дверью этого судилища более двенадцати часов. Можно себе представить, что они пережили за это время! Спас их случай, который, как известно, есть псевдоним Бога.
Поздно вечером в этом «зале смерти» появился видный партиец, который знал главного врача в лицо. Он удивился, увидев здесь знаменитого хирурга, расспросил, что произошло, и вскоре вручил обоим врачам пропуска на выход, дав в сопровождение охрану. Милостью Божией В. Ф. Войно-Ясенец-кий избежал неминуемой смерти. Так слава хирурга стала в некотором роде его охранной грамотой.
Кончина жены
Итак, все благополучно обошлось, но пережитое при аресте мужа нервное потрясение пагубно сказалось на здоровье Анны Васильевны. Вскоре она умерла, и Валентин Феликсович остался один с четырьмя детьми в возрасте от 6 до 12 лет.
Изможденный бессонными неделями, проведенными у постели умирающей жены, он теперь еще две ночи без сна читает Псалтирь у ее гроба. И здесь у него впервые проявился особый дар – чуткость к гласу Божию, восприятие отдельных строк из молитвословий как обращенных к нему лично. Он уловил, как Господь словами 112 псалма: «Неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях» – указал ему выход из создавшейся ситуации. Он понял, что эти слова обращены непосредственно к нему и что исходят они, несомненно, от Бога, потому что принесли ему утешение и надежду:
«Почему-то без малейшего сомнения я принял потрясшие меня слова как указание Божие на мою операционную сестру Софию Сергеевну Белецкую, о которой я знал только то, что она недавно похоронила мужа и была неплодной, то есть бездетной… И однако слова: “неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях” – без сомнения принял как Божий приказ возложить на нее заботы о моих детях и воспитание их».
Валентин Феликсович едва дождался семи часов утра и пошел к Софье Сергеевне. Открыв дверь, она с изумлением отступила назад, увидев в столь ранний час своего сурового начальника.
– Простите, София Сергеевна, – сказал он ей, – я очень мало знаю вас, не знаю даже, веруете ли вы в Бога, но пришел к вам с Божьим повелением ввести вас в свой дом матерью, радующеюся о детях.
Нет, он не предлагал ей замужество, он звал ее к подвигу – просил взять на себя именно только материнскую заботу об осиротевших детях, ибо, считал он, «Господу Богу было ведомо, какой тяжелый и тернистый путь ждет меня, и тотчас после смерти матери моих детей Он Сам позаботился о них и мое тяжелое положение облегчил».