Рассказы о привидениях - стр. 19
На следующее утро сэр Мэтью Фелл не спустился, по своему обыкновению, в шесть. Не спустился он и в семь, и в восемь. Слуги пошли наверх и постучались в спальню… Мне незачем утомлять вас подробным рассказом о том, сколько раз они с тревогой прислушивались и вновь принимались стучать. В конце концов дверь вскрыли. Хозяин лежал мертвый и весь черный. Прозорливый читатель, конечно, предвидел подобный исход. Никаких следов насилия никто не заметил, но все обратили внимание на открытое окно.
Слуга отправился за приходским священником и получил от него указание известить коронера. Викарий, как только услышал новость, стремглав помчался в усадьбу и немедленно был препровожден в комнату покойного. Со временем в архиве мистера Крома обнаружили записи, не оставляющие сомнений в том, что автор искренне чтил и оплакивал сэра Мэтью. Привожу здесь переписанный мною пассаж, который поможет пролить свет на интересующие нас события и на состояние умов в то далекое время.
«Я не увидел ни единого признака насильственного проникновения в спальню обычным путем, то бишь через дверь, но нижняя рама окна была поднята, ибо мой бедный друг привык держать ее в таком положении в теплое время года. Небольшая вечерняя порция эля была доставлена ему в серебряном сосуде вместимостью около пинты, но осталась не выпитой. Напиток дали исследовать ученому доктору из Бери, некоему мистеру Ходжкинсу, который, однако, не сумел, как сам он под присягой заявил в коронерском суде, обнаружить присутствие какого-либо ядовитого вещества. Ввиду значительного вздутия и почернения трупа среди местных жителей пошли слухи об отраве. Лежавшее в постели тело было столь безобразно и столь чудовищно сведено судорогой, что это слишком несомненно указывало мне на прискорбный факт: мой друг и благодетель испустил дух, терзаемый жестокими муками. Необъяснимым покамест является одно обстоятельство, которое, по моему мнению, обнажает изощренный злодейский умысел того или тех, кто совершил это убийство, ибо две добрые женщины, призванные в дом для омовения усопшего, – обе нрава строгого и весьма высокочтимые в своей погребальной профессии – явились ко мне в крайне плачевном состоянии души и тела и рассказали (правдивость их рассказа немедленно подтвердилась), что стоило им прикоснуться голыми руками к груди покойного, как они почувствовали страшную резь в ладонях, и вслед за тем их руки от кончиков пальцев до локтей стали на глазах распухать, и боль все не утихает (после, в течение многих недель, мойщицы были вынуждены отказывать нуждающимся в их услугах); при этом на коже не видно никаких повреждений.