Рассказы о необычайном - стр. 46
– Смотри, грубая девчонка! – сказали родители. – Ты давно уже получила теплоту и ласку, а мы, старики, эти остатние годы разрушаемся и слабеем… Не странно ли, что ты нас забыла своими посещениями и проведываниями?
Сейчас же накрыли столы и устроили пир. Молодая стала расспрашивать о сестрах, старших и младших.
– Все они вернулись к своим семьям. Только одна Шестая живет здесь у нас.
Тут же крикнули служанку, веля ей просить Шестую появиться к ним. Она долгое время не выходила. Молодая прошла к ней и стала ее тащить. Наконец она появилась, но с опущенной головой, скромная, молчаливая, непохожая на прежнюю балагурку. Вскоре старик и старуха откланялись и ушли.
– Смотри, сестра, – сказала молодая, – какая ты высокомерная и самомнящая! Ты заставляешь человека меня ненавидеть!
Шестая слегка усмехнулась:
– Послушай, ветрогон, зачем ты ко мне пристаешь?
Молодая взяла у них обоих чарки с остатками вина и заставила их обменяться и пить.
– Губы ведь уже соединялись, – сказала она. – К чему делать эти манеры?
Вскоре Седьмая тоже ушла, и в комнате остались только они вдвоем. Сюй сейчас же вскочил и начал к ней приставать. Шестая ловко и грациозно отстраняла его и сопротивлялась. Сюй ухватил ее за платье, стал на колени и умолял. Вдруг послышались крики, потрясавшие всю землю, и огненные лучи стреляли в двери. Шестая сильно перепугалась, толкнула Сюя, чтоб он встал, и сказала ему:
– Что мне делать? Беда меня застигла неожиданно!
Сюй засуетился, заметался, не зная, что делать. А женщина уже бесследно скрылась. Сюй, весь в горе, присел немного. Глядь – здания и комнаты разом исчезли. Прибежали охотники, человек десять, с соколами и ножами в руках.
– Кто тут ночью валяется? – кричали они в испуге.
Сюй сказал, будто он сбился с дороги, и назвал им свою фамилию и прозвание.
– Мы только что гнались тут за лисицей! Не видели ли вы ее?
– Нет, не видел, – отвечал Сюй.
Он теперь внимательно распознал эту местность: то был склеп Юев.
Уныло-уныло вернулся он домой и все еще надеялся, что Седьмая снова придет. Утром смотрел и гадал по сорочьей радости[132], вечером искал предзнаменований по узорам свечи[133]. Но никаких слухов о ней не было.
Это рассказывал Дун Юй-сюань.
Царица Чжэнь
Лочэнский Лю Чжун-хань был с детских лет туп, но к книгам питал любовь эротомана. Он вечно запирался, предавался своим трудам с остервенением, совершенно не общаясь с людьми.
Однажды, когда он таким образом занимался, вдруг до него донеслись какие-то необыкновенные ароматы, которые наполнили всю его комнату. Еще минута, и послышались звуки дорогих брелоков в самом многообразном хаосе. Лю с изумлением оглянулся и увидел, что к нему входит красавица, у которой шпильки головного убора и серьги сияют и переливаются всеми цветами. За нею свита – и все как есть одеты в придворные платья с украшениями.