Рассказы о любви - стр. 23

– В каком плане? – Тимофея явно удивил мой вопрос.

– Про его возлюбленную. Бывшую. Зеру. Или Зебру?

– Слушайте, Саша. Это не мое дело. И если он вам ничего не рассказал, то и не ваше. Согласны?

– Да знаю я, просто. Просто я совсем не понимаю, что происходит. И чувствую себя полной дурой.

Я вздохнула и села на стул. Взяла очередной бокал и посмотрела на Тимофея с отчаянием. Сделала глоток, почувствовала, как пузырьки кусают за щеки и, наконец, выдавила:

– Я тут нечаянно подслушала разговор в уборной. – сказала я, пока Тимофей усаживался рядом со мной.

– И о чем нынче болтают в уборных?

Тимофей усмехнулся и взял бокал. Я не смогла отвести взгляд от его лапищ, сжимающих тонкую ножку хрусталя.

– Обо мне говорят. Кости перемывают, что у Мирона вкуса совсем нет. И со зрением проблемы.

– Врут. Вкус как раз вполне человеческий.

– Думаете?

– Уверен. Посмотрите вокруг. У всех дам одинаковые лица. Врач, скорее всего, тоже один на всех. Тот, кто эти лица натягивал. Или что они там с ними делают, что ни одной морщинки не появляется, даже во время смеха. Страх, как жутко.

– У них у всех одинаково красивые лица. Ну не будете же вы спорить, что девушки идеальны.

– Знаете, я как человек, который был почти пять раз женат скажу, лицо – это не главное. А идеальное лицо – это вообще повод хорошо подумать.

Я замерла

– Неужели пять раз?

– Ну почти. Так вот, я в браке красоты женской наелся с лихвой. Теперь, почему-то хочется борща.

Я засмеялась.

– Борща?

– Борща и заботы. Уюта.

И я кивнула. Мне тоже почему-то очень захотелось не шампанского и этого шика, а оказаться на кухне, где накрыт стол, а на столе большая супница борща, как у бабушки в гостях по выходным. А еще тарелка с нарезанным тонкими ломтиками замороженным салом, с чесноком, хлебом и вазочкой горчицы. Макать лук в соль, есть борщ со сметаной и говорить, смеяться. Что-то обсуждать.

Внезапно мне стало очень одиноко. Я окинула взглядом банкетный зал, увидела, как Мирон с кем-то общается, размахивая руками и улыбаясь. Я смотрела на него, а потом неожиданно спросила у своего соседа:

– А вы сами-то борщ умеете готовить?

Он улыбнулся.

– Пельмени могу сварить. И шкаф собрать. Люблю руками что-то делать.

– Пельмени – это неинтересно. Нужен борщ.

Тимофей внезапно заулыбался.

– Точно нужен?

– Определенно. Только он мне сейчас и нужен. С луком. И с салом. Со сметаной желательно. Свежей, жирненькой такой.

Я сглотнула слюну.

– Тогда поехали.

Тимофей сказал это с таким видом, как будто каждый день зовет новых знакомых есть борщ. Он встал. Я не раздумывая поднялась следом за ним. Хотелось побыстрее смыться, поэтому мы быстренько вышли. Мирон даже не проводил нас взглядом.