Рассказы из всех провинций - стр. 17
– Пустяковое было бы дело! – ответил торговец. – Да только, как на грех, несу я тяжелый груз, а потому выполнить вашу просьбу мне никак не возможно!
– Ничего, если в сердце у тебя есть сострадание к старику, тебе не будет тяжело! – промолвил старик и с этими словами, как птица, вспорхнул на спину к торговцу.
Так прошли они немногим больше одного ри. А когда приблизились к сосновой роще, – тут, кстати, и погода разгулялась, – старик легко спрыгнул на землю и сказал:
– Думается мне, ты все же притомился! В благодарность за твой труд желал бы я угостить тебя хоть чарочкой сакэ, хоть это и ничтожное возмещение за усердие. Поди сюда!
Торговец оглянулся – никакой фляжки у старика при себе не было. Странными показались ему слова старика, однако он все же подошел ближе, и тут из дыхания, выходившего из уст старика, явился вдруг красивый бочонок сакэ.
– А теперь хорошо бы закуску!.. – сказал старик и сотворил таким же манером множество маленьких золотых кастрюлек, полных разных редкостных яств. Но и этого показалось ему мало, и со словами: – А сверх того раздобудем-ка приятную собеседницу!.. – он снова дунул, и глазам их предстала красавица лет четырнадцати-пятнадцати, державшая в руках бива[17].
Она перебирала струны, разливала сакэ по чаркам и всячески ухаживала за стариком и торговцем, прислуживая им за трапезой, так что торговец и не заметил, как захмелел. Тут старик сказал:
– А теперь надо бы чего-нибудь прохладительного! – И перед ними оказалась дыня, хотя пора созревания дынь давно миновала.
От такого роскошного угощения показалось торговцу, будто он очутился в раю, а тем временем старик, положив голову на колени красавицы, уснул так крепко, что даже захрапел во сне. Тогда женщина, понизив голос, сказала:
– Я – наложница этого господина, прислуживаю ему утром и вечером и постоянно о нем забочусь. Прошу вас, не выдавайте меня – пока он спит, я повидаюсь с тайным моим возлюбленным!
И не успела она проговорить эти слова, как из ее дыхания явился юноша лет шестнадцати.
– Это тот, о ком я вам говорила, – сказала красавица, и, взявшись за руки, они стали прогуливаться неподалеку, распевая песни, а потом скрылись неизвестно куда и долгое время не возвращались.
Всякий раз, как старик ворочался во сне, торговец замирал от страха, тревожась, что тот проснется, и не мог дождаться минуты, когда вернется красавица. Наконец она возвратилась, снова проглотила этого юношу, а тут и старик проснулся, заглотил подряд всю утварь, оставил лишь небольшую золотую кастрюльку, которую и поднес торговцу. Изрядно захмелев, принялись они беседовать о том о сем, а когда дело дошло до песен «Ветер в соснах вековечных…» и «Долгие годы, в счастье и славе…», старик взмыл в воздух и улетел в сторону Сумиёси, благо к этому времени и солнце уже закатилось в воды залива Наго.