Рассказы из правого ботинка (сборник) - стр. 52
Ефремов молча уселся обратно в машину. Конечно, работает. У профессора всегда все работает. Чаще всего – непонятно как.
Но работает.
– Э… – повернулся к Ефремову водитель «Кайсоку». – Мужики, это… а это что вообще было?
– А это, батенька, правнук Жаботинского! – гордо указал на Ефремова Гадюкин. – Штангист-тяжеловес! Тренируется, понимаете ли, таким образом, к олимпиаде готовится!
– Ни ху… ух… То-то я гляжу, здоровый какой… А ты что, тренер его?
– Точно так! – закивал профессор. – Так что, батенька, когда поедем-то уже?
Водитель беспрекословно утопил педаль газа. Гадюкин развернул эль-планшетку, несколько минут возился в ней, ни на что не отвлекаясь, а потом резко чиркнул ногтем и произнес:
– Подведем итог, Георгий Павлович. Использовать свой максимум в обычных условиях у вас пока что не получается. Не хватает вам, понимаете ли… мнэ-э… понимания. Такие вот пироги. Однако в критической ситуации вы справляетесь с этим лучше. Почему? А потому что не думаете в этот момент о том, что делаемое вами – невозможно. И таким образом преодолеваете барьер, существующий в вашем сознании.
– И что же мне с этим делать? – тихо спросил Ефремов.
Гадюкин задумался, потирая подбородок. Не поворачиваясь к испытуемому, он открыл в эль-планшетке ежедневник и отстучал заметку для памяти: «Создать для Е. критическую ситуацию. Лучше несколько».
Немного подумав, профессор добавил еще одну заметку: «Забрать из прачечной белье».
Вдоль шоссе потянулись здания. Машина въехала в московский пригород.
Москва за последние тридцать лет разрослась необычайно. Количество населения достигло четырнадцати миллионов и продолжает увеличиваться. Во все стороны протянулись щупальца пригородов. Наземный транспорт и метро уже плохо справляются с пассажиропотоками – к счастью, в последнее время часть нагрузки взяли на себя автолеты. Эти летающие машины пока еще относительно редки, но с каждым годом их число увеличивается – уж очень удобным оказалось передвигаться по воздуху. На крышах все чаще появляются специальные стоянки.
Гадюкин с интересом смотрел по сторонам. Он не каждый день выбирался из стен НИИ «Пандора». Было время, когда профессора вообще никуда не выпускали – держали на положении «дорогого пленника». Однако он категорически протестовал против такого обращения, с легкостью ускользал из-под охраны, устраивал разного рода пакости и в конце концов довел тогдашнего начбеза до увольнения. Пришедший ему на смену Эдуард Степанович отнесся к ситуации философски и предоставил Гадюкину свободу передвижения.
Хотя с наблюдения все равно не снял. Куда бы профессор ни отправлялся, за ним незаметно следовали телохранители, а на одежде сидели гроздья «жучков». Гадюкин это, разумеется, мгновенно просекал и радостно хихикал. «Жучки» уже через несколько минут лишались своих электронных мозгов, а наблюдатели бесследно теряли объект. Эдуард Степанович хмурился и придумывал новый способ охранять профессора. А тот, соответственно, сводил его усилия на нет.