Расскажи это птичкам - стр. 11
– Нет! Не трогай меня! Нет!
Хоган гадко усмехнулся:
– У тебя серьезные проблемы, калека. Кроме Джо, в свободное время я работаю на Сэма Бернштейна. Ты должен ему восемь штук. Сэм не верит, что ты ему заплатишь. Ладно, у тебя есть еще время, но Сэм беспокоится насчет тебя. И Джо беспокоится. Тебе лучше заплатить Джо в понедельник, иначе я отделаю тебя так, что мать родная не узнает. – Он злобно осклабился, блеснув мелкими белыми зубками. – А если не достанешь денег для Сэма, я буду бить тебя до тех пор, пока ты сам не взмолишься о смерти. Усек?
– Да, – выдавил из себя Энсон, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.
– Лады. Значит, заплатишь Джо в понедельник… Уговор?
«Все будет хорошо, – отчаянно билось у Энсона в голове. – Мне дали целых два дня. В понедельник вечером я буду с Мег».
Но Матрос, видимо, не считал, что все хорошо, – он сделал резкий обманный бросок вперед, не оставляя жертве никаких шансов для маневра. Кулак Матроса, похожий на молот, со всей силы врезался в живот Энсона, и тот согнулся пополам, словно складной нож.
Энсон растянулся на залитом бензином полу лицом вниз. Он слышал, как Матрос сказал:
– В понедельник, калека! Не отдашь деньги – пеняй на себя. Отхватишь по-настоящему. И помни про Сэма! Не заплатишь ему – считай, ты покойник.
Энсон неподвижно лежал, обхватив живот руками, стиснув зубы и тяжело дыша. Он смутно ощущал холодный бетон, остужавший его измученное болью тело, и слышал звук тяжелых удаляющихся шагов бывшего чемпиона Калифорнии в полутяжелом весе.
В воскресенье, в четверть двенадцатого утра, Энсон лежал в постели. Вокруг его пупка – в том месте, куда ударил Хоган, – расплылось большое темно-лиловое пятно. Вчера ему кое-как удалось дотащиться до лифта и подняться к себе в квартиру. Он принял три таблетки снотворного и лег спать. Когда он проснулся, сквозь щель между шторами пробивались яркие утренние лучи. Он поковылял в ванную. Внутри все горело. «Хорошо хоть обошлось без крови», – подумал Энсон, но на самом деле он был напуган и с ужасом думал о следующей встрече с Хоганом, если ему так и не удастся достать деньги для Дункана. Он мысленно перенесся в будущее, к июню. Должно быть, он был не в своем уме, когда одолжил у Бернштейна те восемь тысяч. Да, он определенно спятил, поставив все деньги на эту проклятую лошадь! Энсон подумал о часе расплаты, и мороз пробежал по коже. Сейчас он отчетливо понимал, что ему никогда не собрать нужной суммы. Он приложил руку к животу и съежился. Хоган его покалечит. Энсон знал это. И он тоже станет дурачком.