Расскажи еще… - стр. 7
Лара сбежала под шумок от матери, тайком прокравшись в спальню к старику. Прежде она выслушала подробную инструкцию по обращению со стариком от Виктории, братьев и немного от дядюшки. Но ее, все еще детский мозг не был готов к реальности в которой живет дедушка Голд. Интерес и любопытство привели ее в этот познай час сюда, а еще строгий и не понятный наказ матери попусту не тревожить деда. Лара приоткрыла дверь и вошла в комнату. Было видно, что старик не спит, он ворочился в кровати.
– А где твоя сестра? Где Виктория? Неужели с этим несносным Холофом Прайсом снова сбежала. Ты ей передай, что грипп, этот чертов грипп продлиться не долго. Я встану и выпорю этого мальчишку! Грубый, назойливый, два слова из него не вытянешь! Еще не дай бог, в мужья нашей Виктории набивается. Набивается? – Голд строго глянул на девочку.
– «Кого-то он мне напоминает», – сказала про себя Лара, думая о дядюшке Холофе и пожала плечами. – Не знаю.
– А ты не смотри на сестру, она у нас взбалмошная. Ей вкрутили в уши всякую чушь эти учителя школьные, – продолжал, не останавливаясь дедушка. Он снова будто бы устал, но продолжал что-то бубнить. Лара закрыла глаза пытаясь понять о чем говорит старик, было похоже что он кому-то жаловался:
«– Крохотный номер в этом придорожном отеле! Старые простыни, полупустой бар с теплым пивом и в автомате на улице нет льда! Мне все это надоело, Уилфред! Ты мне обещал, что я буду собирать стадионы фанатов!
– Ну, Клинтон. Надо еще немного потерпеть. Еще чуть-чуть.
– Сколько еще можно терпеть, Уилфред? Мы уже полтора года колесим по этой чертовой планете, и ничего! Мы потратили последние деньги на перелет, и вот уже полтора года не можем выбраться с этого богом забытого, мрачного, черт знает, куда летящего шара! Тут у половины жителей даже нет ушей, а у другой – нет вкуса!
– Ну и что, зато ты необычно выглядишь. И песни у тебя хорошие. Правда, хорошие. Ты помнишь, какой фурор ты произвел в Бразилии? Помнишь?
– Это были земляне, Уилфред! Земляне! А тут, оглянись! Тут даже нет нормального стадиона. Я выступаю в супермаркетах! Ты просто вслушайся в эти позорные слова – в супермаркетах!
– Ну, знаешь… За то ты на свободе. И вообще, если бы ты не вел себя как последняя сволочь, мы бы сейчас все еще были на Земле.
– То есть это я виноват, в том, что ты меня хотел продать в рабство этому шейху?
– Там контракт то был, всего на годик! Всего на один короткий годик!
– Годик? Год, Уилфред, это 365 дней, как его не назови! Год, черт тебя побери!
– Ну, хватит кричать, успокойся. А то голос посадишь. Посмотри на меня, видишь я спокоен, и голос мой спокоен, и мой пульс спокоен, и я не покраснел как ты, и капилляры в глазах не полопались как у тебя, и руки не трясутся.