Рассинхрон - стр. 29
– И если кого-то из этих персонажей мы разыщем, то сможешь их допросить без знания языка? Наверняка они откажутся по-английски с нами говорить.
– Достать струну и услышать её звук я и так смогу, но тут важно хорошо сформулировать вопрос, особенно самый первый, когда я только настраиваюсь на человека, но, думаю, у нашего парня проблем с этим не возникнет.
– Кстати, как он тебе?
– Пока не знаю. И посмотрим, сможет ли он нас защитить, если тайцы, что-то скрытное или очень личное про себя рассказав, захотят потом нас побить – у них ведь понятие «потерять лицо» одно из краеугольных в социальной структуре общества.
– Ну, надеюсь до этого не дойдёт, и пошли что ли домой, после дня на такой жаре уже хочется и прилечь.
Мы допили свои коктейли и принялись подниматься по крутому склону центральной улицы, где практически нет тротуаров для пешеходов, а только узкие площадки перед магазинами.
Вечерний городок казался на удивление тих.
Не верилось, что ещё месяц назад он был под завязку забит дайверами и бекпекерами, а на дверях гестхаусов болтались бумажки с надписью «full», что на тайинглише означает «свободных мест нет». Теперь все теперь маленькие бары опустели, в аквариумах магазинов скучали лишь продавцы, а на входе в банки висели объявления, что открыты они только для тайцев и деньги не меняют из-за ситуации с «Covid-19», оставив для фарангов лишь жёлтые и синие уличные банкоматы.
В горящей синим операционным светом аптеке мы купили себе, наконец, маски – так, на всякий случай, ведь в Бангкоке их вообще было не найти.
Похоже, ритм острова уже сделал из нас «жаворонков», вынуждая рано ложиться спать, мы попрощались во дворе и разошлись по своим уютным номерам.
Приняв душ и добравшись до кровати, я прочитал, наконец, библиотечный чат, где обсуждались новые ограничения по количеству гостей мероприятий – не более пятидесяти человек, но меня это не встревожило. Такое количество публики для нашего зала – настоящий аншлаг, и случится он, если только я сумею затащить к нам в библиотеку хорошего писателя.
В чате вовсю продолжалось обсуждение срочных дел – ежедневные трепыхания, в половине случаев лишённые смысла, поэтому я поспешил открыть Надино сообщение и лишь тогда осознал – в Москве сейчас всего лишь пять часов вечера – полным ходом идёт рабочий день, а на улице ещё не стемнело, но неумолимо холодно и тревожно.
Надя написала, что сотрудник, на место которого меня собирались взять, неожиданно выпал на измену и стал затягивать с уходом, а в Москве сегодня объявили о скором закрытии школ на три недели и отмене всех больших событий в области культуры.