Расшифровка - стр. 41
– Я действительно почти добрался до дома, но мне пришлось срочно вернуться. Исключительно по работе.
– Ладно, проехали, на самом деле мне уже абсолютно наплевать, где и с кем ты проводишь время.
– Может, ты еще упрекнешь меня в том, что я от тебя в свободное время по бабам бегаю?
– Ну нет, такое мне бы и в голову не пришло. Насколько я понимаю, алкоголь атрофировал тебе не только мозги, но и кое-что еще.
– Думай, что говоришь! – взорвался Нестеров.
– А я всегда думаю, что говорю. В отличие от тебя.
– Короче, что с Ольгой?
– Утром она проснулась с температурой. Я вызывала врача. Подозрение на ангину. Нужно пойти в аптеку, а я не могу оставить ее одну. Пришлось вызвать маму. Или ты хочешь сказать, что готов совершить подвиг и купить для дочери лекарства? Ты ведь сегодня, кажется, в утро работал?
– Ну да, вот только… У нас в половине седьмого совещание. Я сам не знал, честное слово. Обещаю, как только закончится, сразу побегу в аптеку…
– А совещание, конечно же, намечено в ближайшей пивной? С кворумом в три человека?
– Ирка! Ну, не начинай, пожалуйста!
– Да я уже практически закончила. Знаешь, Нестеров, ты можешь делать все, что захочешь: работать, совещаться, водку хлестать с такими же придурошными ментами, как ты… Да и ночевать, в принципе, можешь там, где тебе заблагорассудится. Это ведь ты только в своем ОПУ крутой и незаменимый Уокер, а здесь мы как-нибудь и без тебя справимся. Нам не впервой, сдюжим.
– Ответственно заявляешь?
– Более чем.
– А не пошла бы ты в таком разе знаешь куда?
– Можешь не продолжать. Знаю.
– Вот и отлично. Теще привет передавай. Думаю, без ее мудрых советов ты бы сама до такого не додумалась.
– А я думаю, что мама вполне переживет и без твоих приветов.
– Уж она-то всех нас переживет. По крайней мере, меня – точно.
– Перестань хамить.
– А я еще и не начинал. Вот если начну…
– Конечно, ведь это единственное, что ты умеешь делать блестяще…
В этот момент в курилку вошел Пасечник со своими «грузчиками».
– Все, Ир, извини, я не могу больше разговаривать.
– Понимаю, на совещания опаздывать нельзя. А то ведь водки может и не хватить.
«С-сучка», – прошипел Нестеров, отключаясь.
Это услышал Пасечник и сочувственно спросил:
– Что, совсем запилила?
– Есть маленько.
– Жена или любовница?
– Побойся Бога, Николай Григорьевич, какие в наши годы могут быть любовницы? Исключительно: кефир, клистир и теплый сортир.
– Блин, Нестеров, ты же на два года меня моложе! А нудишь, как… Я вот тут, в июне, пошел на профосмотр перед отпуском. Стучусь к урологу, захожу. Сидит такой дедок в белом халате, глаз от своих бумажек не отрывает, спрашивает: «Куришь много?» Я говорю: «Где-то пачка в день уходит. Иногда полторы». – «Пьешь?» – «Пью». – «Жена, дети есть?» – «Есть, – говорю. – И жена, и дети». «А любовница?» – «А чего ж, – отвечаю. – И любовница имеется»… (А ну, молодежь, – брысь отседова! Ишь, уши развесили!)… Тогда он мне, все так же башки не поднимая, и говорит: «Давай сюда свою карточку – здоров». Во как! А ты – сортир…