Расшифровка - стр. 24
– Я говорю, эта нога – у кого надо нога.
– Так это ваши? – внезапно догадался бригадир.
– Наши, наши. Вернее, ничьи. Обормоты местные, Утюг с Севером. А шеф, блин, тоже хорош. Мог бы предупредить, между прочим…
Два «брата-акробата» – Север с Утюгом, появились в нужное время в нужном месте, конечно, не случайно. Получив первичную, абсолютно неконкретную, но тревожную информацию от Нестерова, Игорь первым делом поднял в ружье своего верного консильери Саныча. Но, как выяснилось теперь, не только его одного.
Ладонин знал, что на подобного рода мероприятия подъезжать одному – правильно. По молодости он так и поступал, но то, как говорится, было «на пасху». То были сумбурные стрелы, где такие манеры обескураживали и успокаивали. Хотя и тогда, по правде сказать, с ним всегда была парочка парней, переписывающих номера автомашин противника. Однако сегодня приезжать одному на площадь Победы было неправильно. Во-первых, действительно опасно (увезут, как Шарапова, а вдруг в этот раз Левченко под рукой как раз и не окажется?). А во-вторых, хотя и ждут на стрелке одного, но ждут-то мента! А приедет он. А в то, что при нынешнем его статусе он причалит один, та сторона все равно не поверит. Брать же с собой на стрелку Саныча было стратегически неверно. Тот хорош в сражении под Прохоровкой или в боях на озере Хасан, а тут малехо другой расклад, гамма чувств другая. Здесь «щетильнее надо».
Короче, Ладонину нужно было привести хоть кого-то, но своего. И тогда Игорь позвонил Утюгу. Почему именно ему? Да потому что другим позвонишь – помогут, но потом: дай ложку – дай говна – сам попробуй… Утюг, он тоже всегда попросит, но ему помочь… приятней. А потом, они с Севером вне бывших коллективов. А коллективы, золотые цепи и кожаные куртки Ладонину уже поперек глотки встали.
(Игорь уже очень давно не носил цепи и кожу. Помнится, как-то на Елисеевских полях он примерил кожаную куртку, долларов эдак за две тысячи, которую ему навязывала его девушка, но потом выбежал из магазина со словами: «Все! Отвоевался! Моя гимнастерка к твоим звездам! Носи сама эту спецодежду!» Девица, естественно, ничего не поняла.)
Ладонин принял решение и набрал семь цифр, которые Утюг продиктовал ему в «обезьяннике» вспухшими после разминки в кафе губами.
– Бон джорно.
– А, Марчелло Засипаторович, – мгновенно узнал Утюг, у которого всегда (парадоксально – но факт!) было веселое настроение. – Ты никак в «Де Фэ»? Мы поняли – тебе скучно! Продержись минутку – щас будем!
Стало ясно, что они с Севером вдвоем. Фоном к разговору служила музыка, но музыка приятная. Словом, господа изволят отдыхать.