Размер шрифта

Расшифрованный Лермонтов. Все о жизни, творчестве и смерти великого поэта - стр. 20

[Висковатый, стр. 37]

* * *

Мишель начал учиться английскому языку по Байрону и через несколько месяцев стал свободно понимать его; читал Мура и поэтические произведения Вальтер Скотта (кроме этих трех, других поэтов Англии я у него никогда не видал), но свободно объясняться по-английски никогда не мог, французским же и немецким языком владел, как собственным. Изучение английского языка замечательно тем, что с этого времени он начал передразнивать Байрона.

[А. П. Шан-Гирей, стр. 727–728]

* * *

Между тем шло приготовление к экзамену для поступления в Благородный университетский пансион. Занятиями Мишеля руководил Алексей Зиновьевич Зиновьев[25], занимавший в пансионе должность надзирателя и учителя русского и латинского языков. Он пользовался репутацией отличного педагога, и родители особенно охотно доверяли детей своих его руководству. В Благородном пансионе считалось полезным, чтобы каждый ученик отдавался на попечение одного из наставников. Выбор предоставлялся самим родителям. Родственники приехавшей в Москву Арсеньевой, Мещериновы, рекомендовали Зиновьева, и таким образом Лермонтов стал, по принятому выражению, «клиентом» г. Зиновьева и оставался им во всю бытность свою в пансионе.

Пансион помещался тогда на Тверской (дом Базилевского); он состоял из шести классов, в коих обучались до 300 воспитанников. Лермонтов поступил в него в 1828 году, но расстаться со своим любимцем бабушка не захотела, и потому решили, чтобы Мишель был зачислен полупансионером, следовательно, каждый вечер возвращался бы домой.

[А. 3. Зиновьев в передаче Висковатого, стр. 37–38]

* * *

Шалун был отдан в модный пансион,

Где много приобрел прекрасных правил.

Сначала пристрастился к книгам он,

Но скоро их с презрением оставил.

Он увидал, что дружба, как поклон, —

Двусмысленная вещь; что добрый малый —

Товарищ скучный, тягостный и вялый;

Что умный – и забавней и сносней,

Чем тысяча услужливых друзей.

И потому (считая только явных)

Он нажил в месяц сто врагов забавных.

И снимок их, как памятник святой,

На двух листах, раскрашенный отлично,

Носил всегда он в книжке записной,

Обернутой атласом, как прилично,

С стальным замком и розовой каймой.

Любил он разговоры злобы тайной

Расстроить словом, будто бы случайно;

Любил врагов внезапно удивлять,

На крик и брань насмешкой отвечать,

Иль, притворясь рассеянным невеждой,

Ласкать их долго тщетною надеждой.

[Лермонтов. «Сашка», строфы CXVI–CXVII]

* * *

Мишель поступил полупансионером в университетский Благородный пансион[26], и мы переехали с Поварской на Малую Молчановку в дом Чернова.

Страница 20

На следующую страницу