Расщепление - стр. 6
Та тьма и тот свет манили меня. Мир живых оказался абсолютно ненужным безликому невидимке. Мне виделись призраки. Они говорили со мной. Я начал предугадывать всякую чертовщину, случавшуюся с людьми из-за людей. Вокруг меня скопилась Тьма.
Бессонница убаюкивала. Я жил лишь только по ночам. А днём был как лунатик. Страдая от раздвоения жизни, я не видел выхода.
Весенняя жажда самоубийства.
Но всё закончилось иначе…
Всё началось с того, что я побывал на своих похоронах.
Вспомнил себя на весёлых по себе поминках.
Мой дьявольский двойник меня покинул. Я не болен… Но я и не здоров.
Жизнь моя была грустным праздником одиночества.
Я хочу прожить эти несколько последних лет так, как не мог прожить их никогда раньше. Наверное, никто не в силах это изменить.
Потеряв чувство реальности, я просыпаюсь.
Вскинул взгляд – пожелтевший скелет машет надо мной острой косой. Через комнату бежит восьмилапая собака. На подоконнике в горшке гримасничает одинокий подсолнух. Лицо у него такое, что на Хэллоуин маска не нужна. Лысый человек, торс которого заканчивается покатыми плечами, пытается ползать по полу. Ещё один, плоский словно коврик для ног, висит, прибитый к стене гвоздями.
И всем очень весело.
Пост{сон} прерывается чёрным шумом, рвётся на части у меня в голове.
Теперь я проснулся.
В моей комнате по-осеннему светло. Приятное утро апатии и покоя.
Часы лежат на стене, улыбаясь мне циферблатом. Время здесь гуляет против часовой стрелки.
[Жиль сел на кровати, медленно потёр глаза, уставшие видеть Ничто за ночь. «Обутый в ноги» пошёл к умывальнику.]
Вода на 80 % состоит из человека.
Умываясь, я вспомнил, что одна здешняя пациентка – Ночная Игла – чистит зубы гневом (как она, во всяком случае, говорит).
Не смыть вином вину перед Христом…
[Закрыв кран, Жиль идёт в дальний угол комнаты, где притаились его чёрные кроссовки (или, как считают все остальные – «сапоги байкера»).
Он переобулся и оделся в повсеночное: чёрная футболка с жёлтой надписью «Self street», чёрные джинсы и жёлтый пиджак/куртка.]
Я предпочитаю тёмные тона и густые краски.
[Жиль выходит из комнаты. На двери – номер 25.]
Больничный коридор гипнотично манил своей бледностью.
[Корвус идёт в соседнюю палату.
=Монохром=
Он останавливается в дверях. В палате двое: девчонка, которую зовут Блондиночка (это её настоящее имя), и темноволосый паренёк Алекс, похожий на капитана дальнего плавания, уволенного за пьянство.
Блондиночка что-то усиленно драит в раковине умывальника.
– Чем занимаешься? – спрашивает Жиль у девчушки.
– Мою мыло… – отвечает та. – Мило мою мыло… Ужинать будешь?