Распыление. Дело о Бабе-Яге - стр. 26
– Ты в меня из огнемета палил. Идиотина косоглазая, криворукая… Да я тебе сейчас глаз на задницу натяну…
– Сама дура. Стояла, ушами хлопала. Я не виноват, что ты на линии огня оказалась.
– Не виноват? Думаешь, по своим палить – норм? – я одновременно пыталась освободиться и пнуть его по коленке. Но у Обреза руки были длиннее. – Отморозок.
– Я ж тебе говорил: динозавр на дуло наступил, оно и погнулось… – меня аж затрясло. Отойдя на пару шагов и прикидывая, куда сподручнее бить, я пообещала тихим шепотом:
– Я тебе сейчас х…х… хвост погну. И вместо ноги приклею: так и будешь по жизни гнутый ходить.
А ну ша, малявки. – Таракан встал между нами. – Нашли время…
– Он в меня из огнемета палил, псих недоделанный, ведро без ручки. Обогнув Таракана, я вновь попыталась достать Обреза. – Знаешь, как его в народе зовут? Катастрофа ходячая. Всё у него через жопу, только ты, Таракан, этого не замечаешь. Я бы ни в жизнь его в напарники не взяла – еще в спину стрельнет…
Обрез сплюнул.
– Да нужна ты больно, пигалица кургузая. Хотел, как лучше…
– Чтоб у тебя в печени вши завелись и все кишки съели.
– А у тебя – тараканы из мозгов вывелись! Метр с кепкой на коньках, а всё туда же: в охотники…
– Заткнитесь, оба, – Таракан влепил напарнику затрещину. – Никто ни в кого не стрелял. Это был несчастный случай. Так, Витяй?
– Дак я ж и говорю…
– Он мне чуть волосы не спалил, – сказала я тише. – Кусок идиота.
– Маша, сейчас тоже получишь. Помолчи…
Я втянула полные лёгкие воздуха и задержала дыхание. Посчитала до десяти. Бабуля велел учиться сдерживаться. Он говорил, за это меня и не любят: бешенство нрава вкупе с мелким ростом вызывает в людях здоровое предубеждение.
Бешеная моська, говорил Бабуля. Будь спокойней, и люди к тебе потянутся… Ага, как же. Пыхнут из огнемета, и не заметят.
Я не привыкла быть милой. В банде это как-то не способствовало выживанию. Там было всё наоборот: не важно, какого ты роста. Главное, кричать погромче и ругаться позаковыристей. Один раз Бабуля мне рот даже мылом намылил. И самое обидное, как раз этот последний кусочек я для волос берегла…
– Почему склад закрыт? – наконец спросил Таракан.
– Ты сказал молчать.
– Не придирайся к словам. Так почему?
– У меня столько же информации, как и у вас.
– Чего шумите? – в двери открылось небольшое окошко, в которое просунулся конопатый нос. – Стучите, орете, спать добрым людям мешаете…
Обрез ловко ухватил этот нос и стал выкручивать.
– Открывай, добрый человек, – ласково попросил он. – Потом поспишь.
– Отпусти! – гнусаво заканючил нос.
– Откроешь – отпущу.