Распыление 3. Тайна двух континентов - стр. 13
– И что дальше? – устало спросил я, плюхаясь на обочину неподалеку от коз.
Лумумба оглядел пейзаж. Город был печальным, желтым и пыльным, как построенный из древних обувных коробок крысиный лабиринт. Узкие улочки, слепые провалы окон… В дымке над плоскими крышами плыл тонкий, как игла, минарет.
– Туда! – сказал бвана, указывая на минарет, как Александр Македонский на Индию.
– С какого перепуга? – вяло отреагировала Машка.
– Эх вы, горе-путешественники, – наставник вздернул нас на ноги, как щенят. – Это – Каирский археомагический музей. Башня на месте, а значит, внутри кто-то есть.
Музей встретил нас распахнутыми настежь дверьми, сумрачными залами и гулким эхом. То было циклопическое сооружение. Огромные колонны портика могли заменить собой титанов, поддерживающих Небесный свод.
По ступеням мог запросто маршировать кавалерийский полк при полном параде и с лошадьми в придачу. А уж внутри… Чем-то интерьер музея напоминал недоброй памяти пирамиду Хеопса – тот же кровожадный стиль настенной росписи, тусклый, скудно отмеренный сквозь узкие бойницы свет и запах запылившихся веков.
Проходя в высокие двери, мы казались муравьями, рискнувшими пробраться в человеческое жилище.
Зато внутри было сумрачно и прохладно. После раскаленной печи мы будто попали в отлично работающий электрический холодильник. Из глубин центрального зала веяло прямо таки пронизывающе.
Сделав несколько робких шагов, мы остановились, придавленные мрачным наследием древних веков. Вдоль стен, на гранитных постаментах, высились золоченые саркофаги, на крышках которых Время навеки запечатлело лица древних фараонов. Глаза их выражали смертельную скуку, а царственные губы сжимались так, словно августейшие особы сплошь страдали запором.
Где-то наверху раздались шаги. С колонны, украшенной стилизованными лотосами, сорвалась стайка нетопырей.
По центральной, освещенной дымными факелами лестнице спустился господин в малиновой феске, белоснежной рубашке с широкими рукавами и длинным, до колен, подолом. Поверх рубахи на нем была бархатная зеленая жилетка. Горбатый нос, тонкая бородка и жесткий, оценивающий взгляд придавали незнакомцу вид торговца рабами.
– Созидающий башню жаждет напиться молока от сосцов пятнистой коровы, – сообщил он.
– Разрушающий башню плюёт в колодец собственного безумия, – откликнулся наставник.
– Ветхие дети играют на пустошах моего разума, – посвятил нас в интимные подробности своего внутреннего мира горбоносый.
– Пантера, откусившая мою голову, скоро проснется и захочет пить, – не остался в долгу бвана.