Распутник и чопорная красавица - стр. 26
– Дом, милый дом! – рассеянно пробормотал Маклохлан.
Двери распахнулись, и на порог вышел дворецкий. Увидев его, Маклохлан шепотом выругался; прежде чем Эзме успела спросить, в чем дело, он пояснил:
– Это Максуини. Служит нашей семье с незапамятных времен!
– Думаете, он вас узнает? – спросила Эзме, стараясь скрыть собственный страх перед таким неожиданным поворотом событий.
– Если даже и узнает, я ни в чем не признаюсь. Ну а если он примет меня за брата, то он постарается всячески избегать меня. Огастеса он никогда не любил… Не забудьте хлопать глазами и почаще улыбаться! – добавил он. – Мне кажется, слугам будет любопытнее узнать вас, чем меня.
Его слова совсем не утешили Эзме. Из-за спины дворецкого показался ливрейный лакей; он проворно сбежал с крыльца и распахнул перед ними дверцу кареты.
Маклохлан вышел первым и подал ей руку. Она старалась не обращать внимания на теплоту его взгляда и дружелюбное выражение лица, которое можно было принять за ободрение.
– Максуини, старина! – вскричал Маклохлан, когда они приблизились к крыльцу. – Я думал, вы давно умерли!
– Как видите, милорд, я еще жив, – отвечал дворецкий загробным голосом – ни дать ни взять организатор похорон в доме покойного.
– И вас не переманили к себе другие хозяева? – спросил Маклохлан.
– Я служил в одной знатной семье, милорд, но потом ваш поверенный предложил мне вернуться в Дубхейген-Хаус.
– Не сомневаюсь, он предложил вам и щедрое жалованье! Вот они, стряпчие – всегда охотно тратят денежки своих клиентов!
Услышав эти оскорбительные слова, Эзме крепче сжала его руку, но Маклохлан, будто ничего не замечая, повел ее в дом. На пороге он обернулся через плечо и шепнул ей с облегчением и радостью:
– Максуини и глазом не моргнул! Раз удалось провести его, значит, мы без труда проведем и всех остальных!
Эзме тоже испытала облегчение, но ей недоставало самоуверенности Маклохлана. Его-то воспитывали в соответствующей обстановке, и играть роль графа для него не составляло труда. Ей значительно сложнее. Она не привыкла к роскоши.
В центре просторного вестибюля с мраморным полом, на круглом столе красного дерева стояла громадная китайская ваза, полная роз. Аромат цветов смешивался с более резкими запахами воска и лимонов. На стенах цвета морской волны, украшенных белой лепниной, висели многочисленные зеркала. Из коридора, ведущего в тыльную часть дома, выглядывали две пожилые горничные с метелками и совками для мусора; из-за двери, которая, скорее всего, вела вниз, высунулся младший лакей с пустым ведерком из-под угля. Еще один лакей в алой ливрее стоял у двери, ведущей в гостиную, и еще три служанки смотрели на них сверху с площадки второго этажа, куда вела широкая лестница.