Распутье - стр. 51
А Коша пусть недовольно щурится – ему даже идет проявление хоть каких-то эмоций. Вряд ли мы выйдем из этой квартиры закадычными приятелями, но точно не сможем относиться друг другу как раньше – с отстраненной прохладцей. В конце концов, он тоже человек. И верен тому, кто сам за него готов рвать. Ваня не просто дрессирует своих псов – он их отлично прикормил собственным характером.
Под утро долго отмывалась в душе – для меня это был период отдыха для всего тела, когда хоть от джинсов можно отдохнуть. Расклеиваться уже не хотелось, и я не прилагала к тому усилий. Все-таки как меняется общение, если совсем немного скорректировать отношение к человеку. Да и Коша смотрит без привычного полного равнодушия – он, оказывается, и на юмор способен, когда я в очередной раз не успевала правильно перехватить его руку при ударе.
Когда вернулась, Коша уже улегся – снова только головой на матрас. И я не удержалась – пожалела. И пусть он все еще верный хозяйский пес, но и собак нужно жалеть. Особенно когда знаешь, что собака обладает человеческой речью и имеет свой, пусть и странный, характер.
– Коша, да ложись ты рядом. Хоть раз нормально выспишься.
– Еще чего. Вдруг у меня по пьяной лавочке рефлексы включатся?
Он вовсе не был пьян – зачем-то преувеличивал. Но усмехнулась я по другому поводу:
– А я-то подумала, что ты все рефлексы научился отключать. Расписывал-то!
Уговаривать, понятное дело, не стала. Наверное, он прав в том, что никакой двусмысленности не допускает. Потом Ивану сможет с полной искренностью доложить, что меня пальцем трогал лишь при отработке захватов и ударов, – для него эта честность важна. Преданность – она ведь не только в том, где поймать могут, она в подсознании прошита базовой программой.
А на следующий день мы дождались освобождения. Иван пришел сам. Я едва не взвизгнула, увидев мужа. И он широченно улыбался, раскрывая объятия, в которых я и оказалась через секунду. Гладил по волосам, просил прощения за некомфортное приключение, но я уверенно заверяла:
– Да ничего со мной не случилось, Вань, не сахарная! И слава богу, что все обошлось… – невольно добавила вопрос: – Обошлось же?
Муж выпустил меня и повернулся к Коше.
– Рад, что ты в норме, сынок. Хотя и злюсь на тебя, аж врезать охота.
Коша даже не переспросил: «За что?» Просто ждал продолжения. Но я напряглась – не за то ведь, что меня выручил, нарушив приказ? Ваня не может всерьез ему это в вину ставить! И за это время мы с Кошей не то чтобы сблизились, но дошли все-таки до той точки, что я готова встать на его защиту, если таковая понадобится.