Расплата за предательство - стр. 31
Мира сразу дуется, как шар. Она у нас ко всему прочему еще и ревнивая, и теперь, спорю на что угодно, думает, что мама меня любит больше.
А это не так!
Серьезно.
Просто…кажется, мама понимает, почему я жарюсь на солнце здесь, а не читаю в доме, как мне, если честно, нравится больше.
Дважды черт!
Испуганно поднимаю на нее глаза и улавливаю эту тонкую «солидарность», но мама на ней внимание не заостряет. Она передает мне Киру и просит:
- Василиса, посмотри за малышкой, я быстро оденусь. У нас сегодня прием у врача.
- Конечно, мам.
Для меня это только в радость. Мира еще маленькая, она не понимает, поэтому сидеть с Кирой для нее — чистой воды наказание (конечно, притворное и детское, что уж скрывать?), поэтому она решает вообще не встревать в разговор, лишь бы ее не припахали.
Я улыбаюсь от этой мысли и от того, как Кирюша звонко смеется и дергает ручками, а потом крепко меня обнимает.
Она у нас такая…контактная очень, ласковая. Милая. Ангел во плоти! И как же жаль, что рано или поздно она станет стервой.
Мы все стервы. Нам приходится, даже если иногда очень хочется снова стать маленькой девочкой и не знать забот. Так не бывает, увы. Переступив грань между детством и отрочеством, назад уже не воротишься…
Я вспоминаю о детстве, когда играю с Кирой. Она питает хорошо спрятанные струны моей души, но питает их ровно до того момента, как не уходит мама.
Потому что Мире сегодня действительно неймется!
- Кира! Кира, смотри какая у меня штучка есть!
«Штучка» в простонародье молоток, которым моя неугомонная сестра мотает из стороны в сторону.
Подзывает малышку. У нее же такой возраст, когда ей все интересно, сами понимаете, а там и куча людей незнакомых, и делают они что-то, и все надо проверить.
Я беззвучно матерюсь, когда Кира начинает ерзать у меня на коленях, зло смотрю на Миру и шиплю:
- Ты специально?! Прекрати!
Поздно. Кира увидела еще одну «штучку», а она уже действительно любопытная. Это валик, если что. Пушистый такой, на синей ручке, то есть ко всему прочему еще и яркий.
О-о-о…ну все. Приплыли.
Сестренка начинает тихо канючить, выкручиваться активней, а я хорошо знаю: не отпущу, сирена взвоет и будет выть до самого города.
Маме только этого не хватает, блин.
Закатываю глаза и спускаю малышку на светлую плитку, а потом беру ее за ручку и веду к стройке.
Ненавижу тебя, Мира! Ненавижу!
А она улыбается еще шире. Нет, это не девчонка, а наказание, ну в самом деле!
Когда мы подходим, мужчины, чтобы не пугать ребенка громкими стуками, прекращают долбить, пилить и что они еще там делают? Кира немного смущается. Она такая милая, что я невольно морщу носик, а потом присаживаюсь к ней и шепчу: