Расплата за предательство - стр. 20

- …Как обычно, отлыниваешь, - шипит рыжий, на что Ваня закатывает глаза и сразу фокусирует на мне.

- Слово босса — закон. Пройдёмте к вашей карете, мадемуазель.

- Женщин больше не называют «мадемуазель», - шиплю себе под нос, - Это моветон.

Он выгибает брови.

- Неприлично.

Слышу цык со стороны рыжего, но его друга и этим не проймешь: он начинает смеяться, а потом кивает.

- Я запомню, спасибо. Кстати, меня Ваня зовут, а ты…

- Василиса Аристарховна.

- О…как официально…

Сейчас

Я слышу его шепот будто наяву, когда резко открываю глаза. Остаток ночи мне не удавалось даже на пять минут прикорнуть: я будто стала одним сплошным ухом. Прислушивалась к каждому шороху за дверью, к каждому стуку, ожидая расправы, но ко мне так никто и не пришел.

Но природа все-таки взяла свое.

Не знаю, когда я вырубилась наконец, только сейчас солнце уже настырно светит в окно, заставляя морщиться, а на часах уже...охренеть! Три часа дня. Я проснулась от грохота со стороны внутреннего двора, и когда подхожу ближе, замечаю каких-то рабочих. Они что-то делают у бассейна, смеются, переговариваются.

Ни одного знакомого лица нет. А потом открывается дверь, и я понимаю, что со своими желаниями нужно быть очень осторожной, потому что искомое мной «знакомое лицо», как раз стоит и держит в руках поднос.

Это Никита. Младший брат Вани. Когда-то…ох, снова это когда-то, но что я могу сделать? Моя жизнь, если так посудить, из «когда-то» и состоит, потому что «после» не было ничего, а то, что было «до» стерто напрочь. Мне оно самой не нужно, нужному не нужна я — вот такая ужасная, пусть и прозаичная тавтология.

Ник смотрит на меня со злостью. Долго. Он, как брат, изображает веселье, но именно «изображает» здесь играет главную роль. Я знаю, что это притворство. Чистой воды фарс. Ник ненавидит меня, наверно, еще сильнее, чем Ваня — и это нормально. Так поступает семья. Близкие люди зачастую действительно острее переносят, когда их родных обижают. А можно ли считать «обидой» то, что сделала я? Это ведь гораздо... ГОРАЗДО хуже. Так что и отношение его ГОРАЗДО хуже обычной ненависти.

- Ну привет, принцесса, - тянет ядовито и заходит в комнату, как хозяин.

Хотя почему «как»? Он и есть хозяин, это я здесь гость. Точнее пленница.

Поднос со звоном опускается на письменный столик, но я ничего не решаюсь сказать. Я не могу! Так молча и жмусь к стеночке, хмуря бровки.

Наверно, он тоже не против врезать мне пару сотен раз. Врежет ли? Мне к этому готовиться? Пока вместо прямой агрессии я слышу только пассивную.

- Даже не поздороваешься? Видимо, забыла, что такое манеры, да? Ну…я не удивлён. Чего ожидать от главной тусовщицы Москвы?