Расплата за (не)любовь - стр. 22

- Ты должна мне и моему отцу за все годы, что кормили тебя и поили! Хотя могли бы давно выкинуть на помойку! – заявил тогда Игорь.

Я его послала, конечно. Тогда я еще надеялась, что это злая шутка, что не решится он на такое. Сейчас же понимаю, что он спланировал это давно. Поэтому и не отпускал.

Когда мамы не стало, мне было всего шестнадцать. В этом доме я всегда чувствовала себя чужой, с Игорем мы не ладили, но поскольку учился он в Англии, виделись не часто. После смерти мамы отчим оформил опекунство. Спасибо, хоть в детский дом не отдал. Мы с ним никогда не были близки. Правда, воспитанием моим он не занимался, почти все время проводил в разъездах. А полгода назад его не стало. Ни на какое наследство я не рассчитывала, собиралась покинуть этот дом и выживать дальше самостоятельно. Но Игорь удивил. Он вернулся из Англии, меня не отпустил, более того, принялся уговаривать остаться, плел, что я единственный для него родной человек и так далее. Я поверила. Потом пожалела об этом много раз.

Первое время Игорь проявлял чрезмерную заботу, интересовался моим здоровьем, парнями. Сейчас я понимаю, для чего ему это было нужно. Убедившись, что я все еще невинна, он стал более внимательным.

Окончательно пазл сложился в тот вечер, когда Игорь познакомил меня с Матвеем Степановичем Мурым.

Это тот случай, когда фамилия подходит человеку больше, чем имя. Игорь специально подстроил все так, что мы остались с этим упырем одни в комнате. Этот престарелый урод сначала просто смотрел на меня так, как будто я кусок колбасы. Он как удав гипнотизировал взглядом. Я хотела бороться, бежать, но вдруг поняла, что пошевелиться не в силах. И это не просто страх, это что-то другое. Медленно начало доходить, что мне подсыпали какую-то дрянь. Именно поэтому не слушается тело. То, что происходило дальше, я помню смутно. Но совершенно понятно, что братец решил меня продать настоящему маньяку, которому нравилась моя неподвижность. Он от этого кайфовал. Мурый уже тогда мог сделать все, что угодно, но его цель была в другом. Ему нравилось смотреть, трогать, фотографировать. Я себя ощущала настоящей безвольной куклой. Он видимо таковой меня и считал. Медленно раздевал, гладил, вылизывал. Постоянно приговаривал, что я идеальная, нетронутая, только его игрушка.

Это страшные воспоминания. Болезненные. Иногда они и сейчас преследуют меня во сне. После такого "знакомства" я отходила долго. Рыдала несколько дней. Игорь только смеялся, дурой называл.

- У каждого свои слабости. Зато денег у него вагон. А щедрость для таких как ты зашкаливает.