Расплата за (не)любовь - стр. 17
- Чееерт! Бери глубже, раз уж взялась.
И она слушается. Сначала несмело, неумело, но мне так даже больше нравится. Она ведь моя, только для меня, моя девочка, моя Синеглазка.
Возвращаюсь в реальность, усмехаюсь горько. Моя. Смешно. Перед глазами встает лицо ее папика. Мерзкий лысый хрен. Противная усмешка. И фото в его телефоне, где моя Синеглазка голая на кровати, перед этим мудаком раскинулась в призывной позе, глаза прикрыла от удовольствия, и следом другое, где на ее нежном теле отчетливо видны его руки. Сука! Снова под ребрами болеть начинает нестерпимо, как будто по ним опять ботинками прошлись. Знаю почему, потому что тогда меня окончательно добили не побои, не душная камера, а ее предательство. Оно сломило, поставило на колени, согнуло пополам. Потому что больнее всего было поверить, что моя любимая девочка меня жестоко предала.
Долго еще сижу на этой лавочке, рана вскрыта. Ковыряю дальше. Снова лезут воспоминания на контрасте. Сначала руки ее нежные, глаза синие, а потом то, что обрушилось на меня лавиной и стерло с лица земли.
Детская карусель во дворе. Та, что в самолете мне снилась. Семь лет прошло, а она, похоже, даже выкрашена в те же цвета. Подхожу ближе, толкаю железный поручень, конструкция с жалобным скрипом поворачивается, а у меня в голове снова ее смех взрывается.
- Я кататься хочу!
…
- Крылья покоя не дают. Ты их чувствуешь? Крылья?
…
- Сильнее кружи! Хочу разбиться!
…
- Я когда разобьюсь, ты не жалей меня, хорошо?
…
- Ты - мои крылья!
Дышу тяжело, сердце в ошметки. Так живо перед глазами встали эти воспоминания. А следом другие. Те, которые снова все пачкают черным цветом.
Вспомнил слова мудака ее лысого:
- Полетала птичка с тобой, поиграла. Я иногда ей разрешаю. Она разнообразие в сексе любит. Найдет себе голубка, мозги ему вытрахает, крылышки оборвет, и ко мне прилетает. Жаркая, страстная. Любит она эту байку про крылья. Я ей тоже полетать даю. С такими как ты.
Долго еще себя мучаю воспоминаниями этими. Давно не позволял себе опускаться так глубоко на дно. Знаю, как потом выплывать тяжело. Но сегодня остановиться уже не могу. Плотину памяти прорвало. Все вспомнил. В гостиницу приполз под утро. Измотал себя в конец, надеялся, что отрублюсь и отдохну немного от мыслей этих раздирающих. Но не тут-то было. Во сне Виталина меня преследовала снова. Пела мне. Ту самую песню, манила, звала. И я шел за ней. Летел. В бездну. Никакие крылья нас не спасли. Потому что их и не было никогда.
8. Глава 8. Виталина.
Я падаю с неба сгоревшей кометой,
Я лбом прижимаюсь к стеклу до рассвета,