Расплата. Отбор для предателя - стр. 37

Я смотрю на печать и вижу изображённый на ней драконий лист, полированное золото переливается в свете множества свечей.

— Я навещу тебя, Адриана, — шепчет мне на ухо Ивар, и я слышу в его голосе дрожь, как будто он изо всех сил подавляет пылающее в нём желание.

19. 19

Взгляд этой девушки словно прожигает меня, добираясь до самого сердца и воспламеняет его. Когда я защелкиваю печать на её нежной шее, я чувствую, как она дрожит всем телом. Неужели так сильно боится… Только одна женщина на моей памяти разжигала во мне огонь такой яростной силы, только она, глядя на меня, могла лишить меня рассудка.
Ридли, чёртов сукин сын, оказался как всегда прав. Я уже отчаялся найти хоть кого-то подходящего для отбора, и тут он нашёл для меня настоящее сокровище.

— Я навещу тебя, Адриана, — шепчу я, изо всех сил сдерживая порыв схватить её сейчас же и утащить к себе, не обращая внимания ни на что. Её запах пьянит меня сильнее, чем зелье, я вдыхаю его, наслаждаясь этим мгновением, впервые за месяцы чувствуя себя по-настоящему живым.
Да что со мной происходит?

— Сын, позволь мне благословить претенденток, — слышу я неожиданно голос матери за спиной.
До последнего я надеялся, что она не явится на церемонию, но она пришла к концу, видимо, Ридли наплел ей что-то о важности соблюдения всех формальностей, если мы хотим, чтобы всё прошло хорошо. Кто бы мог подумать, что этот весельчак окажется таким исполнительным и щепетильным в вопросах, которые мне самому казались совершенно ничтожными.

Если бы отбор проводил я, он бы уже был окончен. С другой стороны, если бы отбор проводил я, наверное, я бы не нашёл Адриану…
Нехотя отхожу от неё и наблюдаю, как мать подходит к каждой и целует каждую в лоб, шёпотом произнося какие-то напутственные слова.

Да, здесь много достойных претенденток, много таких, которые вскружили бы голову любому. Взять хотя бы эту Марианну, или ту, что сидела рядом с Адрианой… Но рядом с ней все они блекнут и выглядят невыразительно, хоть и одеты в куда более пышные наряды, открывающие их соблазнительные формы.

Адриана же одета в скромное зелёное платье. В ней нет ничего вызывающего, ничего броского. Она не ищет моего взгляда, как все остальные, не выглядит так, словно нахождение в высоком обществе приводит её в восторг, несмотря на то, что она, как я успел понять, из обнищавшей семьи.

— Ну, что я тебе говорил? — негромко произносит Ридли, так что слышу его только я. — Хороша ведь, а?

— Она должна победить в этом отборе, — говорю я. — Мне не нужна другая.

— Это, как распорядится бог, ты же знаешь, друг мой, — с улыбкой говорит Ридли. Кажется, ему нравится дразнить меня. Он получает наслаждение от моей боли.