Распад. Новое солнце - стр. 62
– Ненавижу, когда ты так делаешь.
Священник вздохнул.
– Зачем спрашивать очевидное? Он определенно нуждался в помощи. Мокрый, голодный, усталый. Ты просто не мог пройти мимо. Я понимаю. Ты всегда был такой. Всегда стремился помочь. Стать героем.
– Героем, – хохотнул Кат. – А ведь и правда, когда-то я был настолько глуп, что считал это достойной целью.
Рим услышал, как его приемный сын вернулся на кухню, но в его сторону не посмотрел, продолжая делать вид, что еще занят овощами.
– Что ты имеешь в виду? – спросил священник.
– У всего есть изнанка, – отрешенно ответил Кат. – Герои мечтают спасать и защищать, а значит, пусть и неосознанно, желают, чтобы люди продолжали попадать в неприятности. Страдали, мучились и плакали в ожидании своего спасителя. Во времена мира героев нет. Они порождение войны, как голод, разруха и смерть.
Рим охнул. Он никогда не учил Ката подобным вещам.
– Конечно, в твоих словах есть смысл, – признал Патер, – все мы эгоистичны. Таков наш грех, неотделимый от человеческой природы. Но если порок способен одновременно и приносить пользу ближнему, разве это плохо?
– Да? Тогда скажи мне, священник, может ли убийство быть благородным поступком?
– Никогда!
Рим почувствовал, как Кат улыбнулся за его спиной.
– А если это совершено ради спасения жизни? Разве это не высшее проявление жертвенности? Убийца-поневоле обрекает свою душу на вечные муки, но наказывает преступника, а главное, спасает невинного.
– И сам становится преступником, – возмутился Рим. – Обменять жизнь на жизнь – нет в этом ничего благородного.
– Считаешь? Разве не лучше, чтобы жил праведник, нежели чем грешник, который продолжит творить зло?
– Нет, Катрапс, – Патер вспылил и развернулся. – Зло есть зло, как бы ты ни пытался его оправдать. Существуют границы, которые никогда нельзя пересекать. Даже ради благой цели!
На секунду их глаза встретились.
– Не называй меня полным именем, старик.
На этом их разговор закончился, а тишину прерывало лишь шмыганье носа Ката. Молча они накрыли на стол, наполнили три графина водой, и стали ждать.
Через двадцать минут священник услышал топот по лестнице. Дети ворвались в столовую со смехом, согрев сердце старика.
– Ягли, садись сюда.
– Нет, он сядет рядом со мной.
– Так нечестно!
Маленькие сорванцы не давали гостю покоя, и Рим решил прийти ему на выручку.
– Прекратите немедленно, – вмешался он, но выбрал слишком добродушный тон, поэтому его проигнорировали.
– Делайте, что вам говорят, – крикнул Кат, и только после этого дети начали нехотя рассаживаться по местам.
– Садись, не стесняйся, – Рим кивнул Ягли, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. Новая одежда подошла ему идеально, но его заметно тревожило отсутствие длинных рукавов, – металлическая рука притягивала слишком много любопытных глаз.