Раскрутка - стр. 9
– Даже так? Хм… Ну при таких раскладах… согласен, подобный подарочек лучше скинуть. От греха. Знаешь, есть такая притча? – Еврейских анекдотов, баек и притч Шафаревич знал великое множество и мог цитировать их по памяти на любую тему и по любому поводу. – Короче: приходит Мойша к раввину и говорит, что хочет развестись с женой. Естественно, раввин, по долгу службы, берется его отговаривать, и они начинают долго-долго препираться. Под конец спора раввин бросает в сердцах: «Послушай, Мойша! Твоя жена такая красивая, такая приятная. Все знают ее достоинства, а ты ее хочешь бросить, ну почему?» Тогда Мойша снимает туфлю и ставит ее перед раввином: «Ребе, посмотрите на эту туфлю! Это чудесная туфля. Все хотят иметь такую туфлю, но только я один знаю, как эта сволочь жмет!»
Опера отхохотались.
– Другое худо, Георгий Михалыч: прокрученную дырочку для ордена, как ни крути, придется заштопать. Не обидно?
– Это как раз фигня. Наоборот, я трижды перекрестился, когда «бастрыкинские» это дело на себя переписали. Ну а мы свое завсегда балластом доберем. Опять же, не жили богато – не фиг и начинать.
– О! По этому поводу есть еще одна поучительная притча! Слушай сюда! Короче, тяжело заболел старый еврей и в какой-то момент призвал к своему смертному, как ему тогда казалось, одру всех своих детей. А таковых наплодилось без малого…
– Аркадий, дружище! – Гладышев молитвенно сложил ладони на богатырской груди. – Извини, к начальству опаздываю. Другим разом доскажешь, ладно?
– Вот за что я всегда ценю тебя, так это за деликатность. Иной бы на твоем месте просто послал. А ты – с вежливо-уважительной отмазкой.
– Это не отмазка. Просто мне сейчас, вот ей-богу, не до притч. Скорее, до причитаний.
С этими словами Гладышев дружески хлопнул коллегу по плечу и заспешил дальше по коридору.
– Всё равно с тебя обратно простава, – кинул ему вдогонку Шафаревич.
– А теперь-то за что?
– А за счастливое избавление. От непрофильного актива…
…Брюнет изустно подвел к полуфиналу леденящую кровь бизнес-историю о заходе питерских варягов на берега Шексны, и в начальственном кабинете воцарилась тишина. Решальщики переглянулись – пятничный день, хотя и продолжал оставаться длинным, вот только с этого момента явно переставал быть скучным…
– Леонид Николаевич, – вкрадчиво, не без глумления заговорил Петрухин, – а вам не кажется, что на юридическом жаргоне сие поведанное нам только что действо именуется не иначе как попыткой рейдерского захвата?
– Совершенно с вами согласен, Дмитрий Борисович, – подыграл напарнику Купцов.