Расколотый разум - стр. 32
– Рада видеть вас снова. Хоть мне бы и хотелось встретиться при других обстоятельствах. – Она изучает мое лицо, снова улыбается и говорит: Джоан Коннор. Ваш адвокат. Которой вы платите огромные деньги.
Моя дочь (или племянница) подходит ко мне и кладет руку на плечо.
– Все хорошо, мам, – говорит она. – Они ничего тебе не сделают. Это же Америка. Им нужны хоть какие-то доказательства.
Третья, блондинка, просто стоит позади, у двери. Она сильно потеет. Любопытно яркий румянец. Я тянусь к карману халата за стетоскопом. А потом вспоминаю.
Я на пенсии. У меня болезнь Альцгеймера. Я в полицейском участке из-за моих лезвий. Мой мозг не смог забыть эти факты. Мой пораженный болезнью мозг. И все же никогда я не чувствовала себя такой живой. Я готова ко всему. Я улыбаюсь своей дочери (или все же племяннице?), но она не улыбается в ответ.
Адвокат поворачивается к мужчинам. Если раньше они держались на расстоянии друг от друга, то сейчас полицейские выстроились в линию, почти соприкасаясь плечами, о напитках они и вовсе забыли. Мужчины на страже. Против врага.
– Вы выдвигаете обвинение доктору Уайт?
– У нас есть несколько вопросов. Она отказалась говорить без вас.
У нее есть на это право.
– Мы ей это объяснили. Можем мы теперь продолжить?
Адвокат кивает.
– Пожалуйста, принесите еще стулья.
Мужчины разрывают строй. Двое выходят из комнаты и возвращаются с четырьмя складными стульями, еще один приносит две чашки воды. Одну он молча предлагает мне, другую – девушке.
Адвокат садится справа от меня, дочь (племянница) – слева. Она не убирает руку с моего плеча. Блондинка остается у двери, отмахнувшись от мужчины, жестом предложившего ей присесть.
– Где вы были шестнадцатого и семнадцатого февраля?
– Я не помню.
Вмешивается мой защитник.
– Ее спрашивали об этом множество раз. Она ответила, как могла. Как вам известно, у доктора Уайт деменция. Она не сможет ответить на многие ваши вопросы.
– Понятно. Когда вы в последний раз использовали свой скальпель?
– Не знаю. Какое-то время назад.
– Вы были хирургом-ортопедом, так ведь?
– Да, верно. Одной из лучших.
Мужчина позволяет себе улыбнуться.
– И вы специализировались на кистях?
– Да, хирургия кисти.
– Что вы здесь видите? – Он протягивает мне несколько фотографий, я их изучаю.
Кисть взрослого. Женская. Среднего размера. Большой палец – единственный из оставшихся. Другие отделены в суставе между головкой пястной кости и проксимальной фалангой.
– Как бы вы охарактеризовали срезы?
– Аккуратные. Но не прижженные. Судя по количеству свернувшейся крови, сделано не по протоколу. Но, видимо, это работа профессионала.