Расколотое сознание - стр. 44
– Уже поздно, вы можете идти. Артур направится в комнату отдыха.
Мама чмокает меня в щеку, я стираю с кожи помаду.
– Играй хорошо, потом всё расскажешь.
Отец тянет руку для рукопожатия, и я с брезгливостью пожимаю её.
– Гордимся тобой.
– Пока.
Они сваливают, и воздух становится свежее и легче. Теперь никто не пытается украсть мой кислород; родители забирают у меня даже такое.
– Пройдёмте в зал.
Белый костюм держит руки за спиной.
– А… в комнату?
– Артур, всё хорошо, вам не о чем беспокоиться.
Когда так говорят, ты нервничаешь ещё сильнее.
Мужчина открывает матовую дверь, а за ней темень. Кто-то где-то шуршит.
– Это что?
Мои ноги напрягаются, я готов бежать.
Внезапно яркий свет бьёт мне в глаза, и я прикрываю лицо руками.
– Поздравляем!
Из зала доносятся вопли знакомых голосов. Всё-таки это какой-то прикол. Лица сидящих – световые пятна. Я ослеплён.
– У меня день рождения двадцать первого апреля… и оно уже прошло, – с понятной усталостью и раздражением говорю я.
– Мы освободили тебя от родичей на два дня, с этим и поздравляем.
Я протираю глаза, и постепенно помещение и лица становятся чёткими. Рядом со мной стоит Майк. А рядом с ним…
– Пол? А ты тут что делаешь?
– Вообще-то, это обидно.
Наконец-то понимаю, что здесь происходит. На диванах, почти таких же, как в гостиной, сидят Сара, Тая, Донна из моей группы и Марк. Я с ними не общался никогда.
– Что вы придумали? Зачем это?
– Когда мы с тобой ушли из торгового центра, Пол позвонил тебе, – Майк всё проясняет.
– По-о-н-я-т-но. Моя мама наговорила всякую чушь, так?
– Так и было, – Пол подавляет смешок.
Ничего смешного.
– Я попросил друга отца, – рассказывает Майк, и я оглядываюсь. Белый костюм исчез. – Пригласить тебя через твоих родителей ко мне. Когда твой отец захотел забрать все деньги себе, мы поняли, почему ты вечно такой хмурый.
– Я хмурый, потому что такой и есть.
Майк изгибает брови.
– Ты не такой, пацанчик.
– Лучше меня знаешь?
– Узна ю́.
Зачем ему меня узнавать. Почему это вообще стало кому-то интересным. Чего они все смотрят на меня. Устроили клоунаду.
– Я домой.
Я разворачиваюсь, готовый сваливать из этого цирка.
– Не уходи, – просит Сара, – мы как лучше хотели.
– Я подписал договор, ещё скажите, что будете платить мне за отдых.
Я стою к ним спиной, ожидая ответа. Дома плохо, а здесь, в компании этих людей, что мне делать эти дни? Я не привык к такому.
Тень шепчет, чтобы светлая сторона подвинулась: «Артур, останешься, к Тае приблизишься. Будешь близок к самостоятельности. Крут и опасен».
Крут и опасен – только моё второе «я» могло так выразиться.