Расколотая любовь - стр. 12

Но, видимо, не всех устраивала такая идиллия. Как-то, после занятий, я ждала Майкла на улице, прислонившись к зданию. Его зачем-то вызвали в деканат. Я и не заметила, что меня окружили четыре девахи, выглядевшие как жвачные животные. Челюсти у них усиленно двигались, жуя, по-видимому, резинку. То есть жвачку. Две из них оперлись руками о стену по бокам от меня, остальные стояли прямо передо мной.

Я молча смотрела, уже понимая, с какой целью они здесь. Пусть выскажутся, а я не тороплюсь никуда, могу и постоять. А в гляделки меня еще с детства никто не мог переглядеть.

- Слушай, ты, голодранка из России, ты не много на себя берешь? Не успела приехать, как присвоила одного из самых крутых парней. - Начала свою речь блондинистая корова. Ну, а как мне еще ее назвать, если даже во время своей речи, она не переставала жевать.

Я протянула к ним руку:

- Жвачку дайте.

Опешившая девица, напротив меня, достала из кармана и подала мне целую горсть. Я не разбирая схватила, сунула в рот прямо с оберткой, пожевала, стараясь сильнее двигать челюстью, и выплюнула всю эту муть им под ноги:

- Сами же говорите, одного из ... Так что, вам остальных не хватает на всех? И почему он выбрал меня, а не вас, если я голодранка?

Я уже знала, что последует за моими словами и была готова. Я хоть и избалованная папина дочка, но вседозволенность дала мне возможность болтаться на улице с самого детства. Еще мелкой участвовала во всех драках, разборках, бегала с пацанами на карьеры купаться, даже как-то стояла на стреме, когда они воровали ягоды с чьего-то сада-огорода. Так что меня не удивить вот таким нахрапом.

Завизжала от ярости «блонди» и кинулась на меня, чтобы вцепиться в волосы, но я тут же присела и ... здравствуй стена и, может быть, сломанный нос. Разглядывать некогда. Военные действия они начали первыми, поэтому никаких угрызений совести. С поворотом размахиваюсь и бью сумкой по голове одну и тут же врезаю ботинком по голени другой. Уй-юй, я знаю, милая, очень больно. Четвертая корова, вытаращила на меня глаза и вдруг заорала:

- Бандитка, мафиози!

Тут подскочил уже и Майкл. Ощупал меня:

- Ты как, цела?

Я затрясла головой, что ни говори, а адреналин свое дело знает, ни слова не могла вымолвить.
Он с облегчением прижал меня к себе и начал что-то нашептывать на ухо. Ей-богу, ничего не поняла. Меня все еще потряхивало.

Так и повел меня к машине, обнимая обеими руками, и, периодически останавливался, чтобы убедиться, что цела и чтобы поцеловать.

А вслед продолжали нестись проклятья и угрозы, что они этого так не оставят, а будут жаловаться и что я вылечу в багажном отделении прямо в Сибирь. Охохонюшки.