Рашен - стр. 6

После приветственного слова в зал промаршировал духовой оркестр в немецкой форме времен Второй Мировой войны. Бравые молодцы были как на подбор: высокие, подтянутые, с мышцами, заметно проступающими через ткань кителей.

– Наверное, это сон, – старался я себя взбодрить. – Снова Машка забыла выключить телевизор в гостиной, и я сплю под звуки очередного «киношедевра». А это всегда чревато бредовыми сновидениями – проверено не раз. Помню, как-то закемарил под детище Петросяна «Кривое зеркало». Душевные травмы того насильственного киносеанса мне не удалось залечить до сих пор. Даже по прошествии многих месяцев придурковатые мужики, переодетые в страшных женщин и изрыгающие плоские шутки, частенько наведываются без приглашения в мое сознание.

– Эй, пижон, сделай ртом повеселее, а то они подумай может, что мы не рад, – вывел меня из оцепенения толчком в плечо сосед справа.

– Простите, что вы сказали? – уже начиная привыкать к всеобщему панибратству и чудовищному косноязычию, спросил я.

– Улыбайся, падла, говорено тебе! – менее дружелюбным тоном продолжил мужчина. – У меня, промежду прочим, три сопли по лавкам спят. И я не хотеть из-за какого-то невежы садиться в тюрьма и жравши баланду.

Я решил, что лучше не злить окружающих, тем более, что вообще ни хрена не понимал, что происходит в этом цирке моральных уродцев. Посижу, посмотрю, послушаю. Станет совсем скучно – уйду в другой… сон.

Оркестр отыграл парочку бравурных маршей и выстроился наизготовку перед небольшой трибуной, которую во время музыкальной паузы успела установить в центре зала группа низкорослых крепышей в рабочих комбинезонах.

Трибуна была обтянута красным сукном, с большой черной свастикой на фоне белого круга посередине. Поднос с пузатым графином, заполненным то ли водой, то ли водкой, окруженный тремя гранеными стаканами, материализовался из воздуха. Эта мрачная конструкция сразу напомнила мне гроб нестандартных размеров – двуспальный, так сказать…. Я было хотел поделиться удачной шуткой с окружающими, но сдержался, вспомнив про отсутствие у тех чувства юмора.

– Всем встать – власть идет! – проорали динамики, а голос диктора в конце сорвался на фальцет.

Зал послушно вскочил. Я, было, замешкался, но соседи, уже готовые к сюрпризам с моей стороны, без прелюдий подхватили меня под руки и оторвали от скамейки. Так что мгновение я провисел в воздухе, не успев разогнуть ноги.

Их было трое: два маленьких пузатых старичка, возрастом за 70 – так мне показалось на первый взгляд. Причем один из них был ужасно кривоногий, да еще прихрамывал на левый бок, словно раненный. Помощницей ему служила трость из красного дерева с большим золотым набалдашником в виде головы орла.