Расцвет Рагнарёка - стр. 27
А люди даже в структуре своей имели некое доминирующее свойство. Вероятно, то был некий дефект или побочная реакция на что-либо. Но союз эльфа и человека порождал полуэльфа, человека и орка – полуорка, союз с гномом – полуросликов, подобное не происходило между браками любых иных рас. Эльфы и гномы не могли зачать меж собой «эльфогномов», как не могли и минотавры с псоглавцами сотворить каких-либо смежных гибридов. Содержащейся в их крови информации на это попросту не хватало, нужно было нечто особое, чем обладали био-инженеры давно исчезнувших, деградировавших в племена эльфов, элдеров. А их наука и знания оказались утеряны.
Люди как бы вытесняли всех остальных, делая всё больше и больше похожими на себя с каждым поколением. Полуэльфы от последующих связей с людьми становились всё человечнее: острота ушей, пропорции тела и анатомия у детей и внуков была уже практически людская. Кровь иных предков вытеснялась, часто не оставляя даже намёка на причастность к родству кого бы то ни было.
Сверкающая модель Иггдрасиля перед взором Бальтазара и Анфисы приняла нынешний вид. По крайней мере, таким мир рисовали на карте, никто из них двоих не мог забраться или подняться так высоко, чтобы убедиться в точном сходстве увиденного рельефа. Но народы его разбрелись именно так: светлые эльфы – в Лонгшир, тёмные – в Арьеллу, Империя Гростерн раскололась во время восстания движения Сопротивления, архипелаг Игг стал пристанищем для многочисленных фералов: острова псоглавцев, фелинов и многих других. Фафнир стал пристанищем для чешуйчатых гибридов: ласертов – людоящеров, серпентов – человекозмеев, драконидов и их собратьев. Только те были уверены, что произошли от драконов, рождённых великими змиями.
– Любопытно… – проговорил некромант, когда видение начало тускнеть, а Песочные Часы Хроноса, засверкав, вернулись Анфисе в запястье. – Всегда полагал, что духи-хранители из эфира. А оно вон как… Сама-то поняла что-нибудь?
– Что все эти старые боги – монстры, – хмыкнула девочка. – Как бы ни выглядели. Лишь издеваются и не помогают.
– Есть в нас с тобой нечто общее… – произнёс мужчина.
– Ничего общего! Фи! Вы вон приютили у себя сброд чудовищ! Одна, как паук, с тысячей рук, другие с клювами… – кривила губки Анфиса.
– Это ты ещё своего «Творца» не видела, – усмехнулся лорд-чернокнижник.
– Творец сияет для всех, прогоняет тьму! – нахмурилась Анфиса. – Видел же, как расползлись из реальности всякие жуткие твари, рождающие демонов. Затаились от света в укромные уголки.
– Глупышка, не видящая в свете ангелов призму сияния Азатота, – вздохнул некромант. – Даже не поняла, чьи именно они «вестники». И к чему стремятся. И почему большинство из них «пало» на землю, предпочтя обрести плоть, нежели метаться бесплотными духами. Твой «творец» выращивает миры и жизнь на них, чтобы потом поглотить! Заселяет их ангелами, обращающимися в демонов, чтобы подготовить всё к его пришествию! Вся наша планета – это ферма и скотобойня в одном лице! Почему ты видишь одну сторону монеты и не понимаешь, что у неё есть другая? Что Творец твой в равной степени ответственен и за цветы, и за нежить, за бабочек и за волков, за день и ночь в равной доле!