Расцвет и упадок цивилизации (сборник) - стр. 62
В книге Верфеля не говорится о других христианских народах, но ведь борьба с Турцией за освобождение христиан началась задолго до Берлинского конгресса и ужасов было немало с сербами, болгарами и проч. Правда, эти ужасы происходили периодически, в остальное время христиане не подвергались преследованиям, хотя не имели равноправия, не призывались на военную службу. Во время русско-турецких войн русское правительство вовсе не вмешивалось во внутренние дела Турции.
«Европейцы лицемерят, говоря о Христе и их религии, – это религия смерти». Конечно, лицемерия много, это и вызвало моральное оправдание атеизму, но Европа дала и гуманное отношение к пленным, и защиту нонкомбатантов, и протест против пыток и смертной казни (реализованный в ряде государств Европы), и многое другое, чего не было в Турции. И, сравнивая христианство с исламом, мы видим: необыкновенно быстрый всеобщий прогресс – военный, политический, культурный – ислама, а затем, через пару столетий, постепенный упадок без всяких признаков ренессанса, возрождение лишь ни милитаристской почве. В христианстве – с его появлением наступает распад Римской империи, а потом медленное восстановление культуры, появление милитаризма, с которым, однако, в рамках христианства ведется ожесточенная борьба. Христианство – максималистская религия, ислам – минималистская, и в этом преимущество христианства.
Если бы мусульмане были нетерпимы, не сохранились бы христиане в исламских странах – другой довод Тюрбедара. Но тогда надо сказать, что и Царская Россия была вполне терпима к евреям, так как ни в одной стране в конце XIX века не было столько евреев, как в России, а в Норвегию, например, евреи долгое время вовсе не допускались (см. ее конституцию). Самой нетерпимой по такому критерию окажется из европейских стран Англия, так как она раньше других начала изгонять евреев, а сейчас там пятнадцать членов палаты лордов – евреи. Армяне сохранились потому, что турки в них нуждались, как и евреев многие страны терпели ввиду их экономической и культурной значимости (то же и в отношении к колдунам и ведьмам – и преследовали, и терпели, так как в них нуждались). Поэтому армян вообще, а в особенности бедных армян, которых тоже истребляли, никак винить нельзя. Но, конечно, армяне были заражены некоторыми предрассудками, усугублявшими их бедствия, и в показе этого проявляется превосходная объективность Верфеля: отношение к незаконнорожденной Сато, которое проявила даже школьная учительница; но к чести Сато, она не перенесла ненависти на других. Она нашла удовлетворение, выдав тайну измены Джульетты, и так как супружеская неверность чрезвычайно осуждается армянами, то она стала внезапно предметом сочувствия.