Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти - стр. 31
Примерно через сто лет после Оттавиано Бона священнику Эдмунду Чисхоллу довелось побывать во внутренних покоях султанского дворца. Вместе с известным в османской столице купцом Джоном Филипсом благодаря своему знакомству с врачом, лечившим бостанджи-баши, английский священник сумел, правда, во время отсутствия султана и двора, увидеть некоторые помещения мужской половины султанского дворца>107.
Среди людей, посетивших внутренние покои султанского гарема, был и французский путешественник Обри де Лямотрей. Он в течение пятнадцати лет, с 1699 по 1714 г., жил в столице Османской империи и оттуда совершал путешествия в разные страны. Когда султан Ахмед III со своим гаремом уехал в Эдирне, Обри де Лямотрей в качестве помощника часовщика, приглашенного во дворец чинить часы в султанском гареме, побывал в некоторых комнатах гарема. Свои наблюдения о гареме он позже опубликовал в Лондоне>108.
Французский промышленник и купец Жан-Клод Флэша также в течение пятнадцати лет жил в Стамбуле и Измире (Смирна), пользуясь покровительством кызлар агасы хаджи Бешир-аги>109, который способствовал его назначению на должность безирган-баши. Жан-Клод Флэша поставлял во дворец султана разные товары, среди которых были многочисленные механические приспособления. Благодаря таким механическим безделушкам он и сумел войти в доверие к кызлар агасы. Оказавшись однажды в числе рабочих, устанавливавших зеркала, присланные французским королем Людовиком XV в подарок султану Махмуду I, Жан-Клод Флэша попал внутрь гарема и получил возможность осмотреть его. В своих записках он уделил место рассказам о гареме, «женах» и невольницах османских султанов, хотя утверждал при этом, что большая часть сведений была получена им от евнухов>110.
Постепенно сложилась своеобразная традиция, согласно которой каждый автор рассказов о гареме настаивал на исключительной оригинальности своего рассказа. Так, Жан-Батист Тавернье, шесть раз совершивший путешествие в Левант, хвалился уникальностью своей книги, посвященной дворцу османского султана и напечатанной рекордным по тем временам тиражом, уже самим ее названием: «Новейшее сообщение о внутренних помещениях дворца Большого Сеньора, содержащее много уникальных, доныне никем не освещенных фактов»>111. Чтобы убедить читателей в трудности получения достоверных сведений о гареме, Тавернье упоминает своих информантов, в частности одного сицилийца, который якобы пятьдесят с лишним лет провел в султанском дворце на разных должностях и долгое время был на службе в канцелярии