Рапсодия в стиле mort - стр. 3
– И остальные ваши книги тоже, – пылко ответила незнакомка. – Но эту я знаю наизусть.
Арсений усмехнулся.
– Скажу вам по секрету, мне было двадцать восемь, когда я ее писал. Сюжет прямолинеен, стиль скачет от главы к главе, герои списаны с западных спецагентов, а героиня – с девушек Джеймса Бонда. Вот так я и творил.
– О нет! – возразила женщина, явно шокированная его признанием. – Это очень индивидуальная работа! В ней много чувства, интуиции, страдания…
– Страдания? – переспросил Арсений. – О да! Опять-таки между нами: в то время я питался исключительно собачьими галетами, украденными у соседского пса. Нужно было посвятить эту книгу ему.
Он расписался, поставил жирную чернильную точку, похожую на кляксу, и протянул книгу через стол.
Женщина покачала головой.
– Это лучшее, что вы написали. О, простите, – внезапно спохватилась она, – я такая бестактная!
Арсений махнул рукой.
– Не извиняйтесь, я уже привык, что все лучшее в прошлом. Вообще-то эта книга сплошное подражание. Не представляю, что вы в ней нашли.
– Себя, – ответила женщина. Худая морщинистая ладонь накрыла обложку. – Здесь все – правда, от первого до последнего слова. Понимание женщины. Сочувствие и уважение к ней. Очень редкое качество для мужчины-Писателя. – Она протянула руку и представилась:
– Полина.
Почему-то Арсений совсем не удивился. Отважная Полина, с которой началась эпопея о прекрасной провинциалке, покорившей Москву, вызвала моду на это имя. Многие Полины, родившиеся в начале девяностых, даже не подозревали о литературных пристрастиях своих мамочек. Но дама, сидевшая напротив, значительно старше героини Арсения.
Арсений привстал и пожал горячую твердую ладонь.
– Забавное совпадение, – улыбнулся он.
– Это не совпадение. Я поменяла имя сразу после того, как прочитала вашу книгу.
Арсений опустился на стул, достал сигарету и закурил, бросая на собеседницу тревожные взгляды исподлобья. Да, никто не скажет, что с этой женщиной «что-то не так». Прекрасно одета, подтянута, ухожена – сразу виден социальный статус. Лицо с правильными, даже чересчур правильными чертами наводит на мысль о первоклассном пластическом хирурге… Ах, черт! Арсений вдруг сообразил, кого напомнило ему лицо дамы, когда он увидел ее в первый раз. Это была ожившая Полина, только Полина изрядно постаревшая, прошедшая огонь, воду и медные трубы, на которые не поскупилось его некогда богатое воображение. И хотя он написал шесть книг о жизни и похождениях удачливой авантюристки, период ее заката остался за кадром. Вот, значит, в кого превратилась его юношеская мечта, его русская Анжелика: в восковой манекен из музея мадам Рыночной Демократии.