Рапсодия моей мечты - стр. 8
– Жаль, что я опоздала родиться, – грустно улыбнулась Катя, собрала ноты в папку, тепло попрощалась с учительницей и поспешила в школу.
Катино появление около актового зала не осталось незамеченным. Несколько ее одноклассниц – в нарядных платьях, с ярким макияжем и красиво уложенными локонами – словно стайка экзотических птиц, тут же зашевелились, захихикали, зашептались и, наконец, демонстративно отвернувшись в сторону, принялись разглагольствовать, стараясь, чтобы Катя слышала каждое слово.
– Мил, а ты слышала, что черное стройнит только до сорок шестого размера? А потом всё. Бесполезно. Жир уже не скроешь, – начала Оля Гордеева, а Мила Малинина привычно приняла подачу:
– Ой, ну, конечно! Кто же этого не знает? Поэтому НЕКОТОРЫЕ поняли – ваще бесполезно черное носить… И напялили розовое… Поросячье розовое…
– Девочки, вы темные, – томно вздохнула Таня Еремина, – это цвет…
–… САЛА! – выкрикнул подбежавший Антон Шумейко. – В чем еще мог прийти наш САЛОвей? – все, кто слышал последние слова, дружно захохотали.
– Привет, что за веселье? – к Кате, у которой уже задрожали губы, подошел опоздавший Дима.
– Угадай с трех раз! – буркнула она.
– Понял. Ты снова стала звездой дня.
– Вообще не смешно!
– А я и не смеюсь. Кстати, отличный костюм, тебе идет. Мама всю квартиру завалила модными журналами, так, вот, поверь мне – костюмчик у тебя еще и моднявый.
– Спасибо, – Катя шмыгнула носом, – Ты всегда умеешь меня поддержать в нужный момент. А еще, представляешь, сегодня Майя Моисеевна тоже сказала про костюм, что красивый. И что идет мне. А еще – что я…красивая, представляешь?
– Правильно. Вот и слушай умных людей, а не всяких там… – Димка улыбнулся, но тут же снова стал серьезным. – Кать, может, фигня, конечно… Я накручиваю… В общем, у меня почему-то какое-то нехорошее предчувствие… Ты это… Сейчас на сцену пойдем, ты ко мне поближе держись, ладно? Просто на всякий случай…
– Николаев! – из дверей зала вовсю семафорила классная, – Сюда иди! Машу ему, машу, а он не реагирует…
Дима и Катя подошли ближе.
– Николаев, пойдешь первым, – сказала учительница, – Бревнов заболел, его не будет… Первым мальчик должен идти… Ты не репетировал, но ты самый сообразительный. Больше некого поставить. Давай, иди! Строимся уже!
Дима потащил за собой Катю, но классная девушку отстранила:
– Николаев! Я сказала – только тебя меняем! Соловьева на своем месте, как и раньше – предпоследняя слева. Всё! Быстрее, быстрее!..
Одиннадцатый «А», кое-как разместившись на сцене, толкаясь и похохатывая, все-таки исполнил песню про голубей, которых «провожаем в последний полет». После этого все синхронно развернулись, чтобы спуститься со сцены и сесть в зале. Катя теперь шла второй. Не успела она поставить ногу на ступеньку, как почувствовала сильный и, главное, неожиданный, толчок в спину. Девушка пошатнулась на каблуках, взмахнула руками и удержалась бы – впереди шел высокий крепкий Шумейко, на которого можно было бы опереться. Как нарочно (или на самом деле нарочно), именно в этот момент он спрыгнул с лестницы и отскочил сторону.