Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила - стр. 117
Далее, за паровозом шел вагон Александровского завода, предназначенный для перевозки пороха и других взрывчатых веществ. Он был оббит снаружи стальными листами, а внутри обшит войлоком. В вагоне установили печку, деревянные нары, превратив его во вполне комфортную и безопасную теплушку для моряков с «Паллады». Потом шел вагон-салон системы Полонсо. Это был пассажирский четырехосный вагон. Толщина листового металла нижней части его кузова была 5 мм, из-за чего эти вагоны больше известны как бронированные. Вагон был синего цвета, поскольку эта окраска соответствовала 1-му классу. В нем был сквозной проход, хорошая изоляция, окна с двойными рамами. Он оборудовался туалетом и умывальником, электрическим освещением и печами. Далее шли еще два вагона «микст» – 2-го и 3-го класса. В них было по двадцать спальных мест. Потом шел вагон-ресторан, далее платформы с боевой техникой и грузовиками. Потом еще одна блиндированная теплушка, второй паровоз и задняя контрольная площадка, вооруженная так же, как и передняя.
Погрузка и формирование состава заняли примерно часа два. Все это время адмирал Алексеев терпеливо ждал, наблюдая за работой железнодорожников, наших специалистов и моряков крейсера «Паллада». При этом он негромко о чем-то переговаривался со своим флаг-офицером.
Наконец настала минута прощания. Наместник подошел к полковнику Антоновой и передал ей толстый, засургученный пакет, который с сопроводительной запиской следовало немедленно передать лично в руки государю. Я усмехнулся. Наши специалисты сумеют вскрыть его за пару минут, да так, что сам пакет и печати при этом не пострадают. Потом переснимут все, что в нем содержится, и так же тщательно уложат на место. Следовало знать, что мы везем в Петербург, и соответственно быть готовыми к любым неожиданностям.
Пожав нам всем руку, Алексеев монументально застыл на перроне. Майор Османов отдал команду: «По вагонам!», потом паровоз дал гудок, и состав отправился в путь…
Вице-адмирал японского императорского флота Катаока Ситиро
Вечерело. Солнце садилось в море. Зеленые сосны, растущие на склонах гор, тянули свои ветви вслед уходящему светилу. В небе громоздились столбы кучевых облаков, погода портилась. В лесах, окружавших Идзухара – столицу княжества Со, издавна владевшего Цусимой, – истошно кричали дикие коты. Они звали на бой соперников, желая показать свою доблесть таким же диким, как и они, кошкам.
Вице-адмирал японского императорского флота Катаока, сменивший под вечер свой мундир на шелковое кимоно, сидел на застекленной веранде дома и задумчиво смотрел на море. Душа 50-летнего самурая была полна печали. Рядом с ним на полу лежала его родовая катана и вакидаси – короткий меч, с помощью которого Тот Кто Не Считал Себя Достойным дальше жить совершает обряд сэпукку. Катаока время от времени поглядывал на них, словно решая, не настала ли пора позвать своего адъютанта, чтобы тот выполнил обязанность кайсяку, и выпить перед уходом из жизни чашку саке в четыре глотка.