Рандеву с покойником - стр. 40
– Не бойтесь, вам ничего здесь не грозит. – Голос Рощина остался ровным, он звучал, казалось, отовсюду. Фраза возымела действие, обнадежила. Поджатые от испуга к ушам плечи семерки опустились и даже слегка распрямились. Рощин при жизни держал свои обещания. – Я пригласил вас сюда, чтобы напомнить одну истину: мементо мори! Что означает: помни о смерти! Все вы, господа, рано или поздно упокоитесь…
– Лучше поздно, – прорезался голос у Хрусталева, ему не хотелось умирать.
– Вас ждет сначала слой земли над телом, – продолжал Рощин, – потом о вас позабудут, как позабыли о многих, лежащих на этом кладбище. Но и вы забыли, что все когда-то кончается. Вас семеро. Какое символичное число, не правда ли? Бог создал землю и все живое на ней за семь дней. Я, конечно, не бог, но обещаю…
– Что? Что? – почти беззвучно срывалось с уст семерки.
– Я обещаю уничтожить вас за семь дней, уничтожить вашими же методами. Итак, у вас в запасе семь дней, но не у всех. Мементо мори, господа. И до встречи.
Шок, вызванный этими словами, был подобен катастрофе. С минуту никто не шевелился, даже не моргал, а возможно, и не дышал. Над семеркой парило «мементо мори». И каждый примерял два страшных слова на себя. Из часовни с диким воплем выбежала черная – или очень темная – кошка и умчалась в кусты. Своим неожиданным появлением кошка словно оживила стоявших истуканами. Они отскочили в стороны, уступая ей дорогу. Один Хрусталев остался сидеть на земле, сраженный обещанием Рощина. Он лишь сжался в комочек, когда черная тварь пронеслась мимо.
– Динамики… – первым пришел в себя Бражник. – Он говорил через динамики… Надо отыскать их.
– Что это даст? – прошипел Фоменко.
– Он где-то здесь… – говорил Бражник тихо, оглядываясь. – Он рядом, мы сможем его поймать. Я чувствую его.
– Он пригрозил, что убьет нас? – никак не верилось Сабельникову, медленно приходившему в себя. – Так это может сделать лишь человек. Рощин, выходит, человек, а не…
– Смотрите!!! – крикнул хрипло Медведкин, указывая на часовню.
Кровь снова застыла у всех в жилах. Проем в часовне, расположенный на уровне метра от земли, слабо осветился. В нем стояла фигура в белых одеждах. Отгороженная решетками, она будто нависла над семеркой, казалась таинственной и недосягаемой. Это был Рощин. Его бледное лицо хорошо выделялось на фоне черноты. Зина завизжала, как поросенок под ножом. И она первая выстрелила в фигуру. Открылась пальба по часовне. Стреляли Сабельников, Фоменко, Ежов и Зина. Бражник бросился к неподвижному Хрусталеву:
– Дай пушку!
– На! – бросил оружие тот.