Рандеву на границе дождя - стр. 16
– Так медики сейчас как штрафбат! – расхохоталась Мила. – Гонят нас на минные поля, а за спиной заградотряд из всяких проверяющих, которым пациенты с радостью пулеметные ленты в виде жалоб подносят. А никаких миноискателей или там защитной амуниции ни фига не выдают, кстати, особенно в последнее время. Все ножками, ножками… Ну ладно, черт с ним! Подумаем об этом, когда нас пригласят разрабатывать новую концепцию здравоохранения, а сейчас нечего воздух сотрясать.
Мила коснулась его плеча, и даже сквозь куртку Руслан почувствовал тепло ее ладони:
– Ты как? Держишься?
– Спасибо, Мила, я в порядке. Сама понимаешь…
Так вышло, что они с Милой не виделись очень долго, то она была в отпуске, то на учебе, потом отпуск брал Руслан, и у него не получилось поговорить о смерти жены с единственным человеком, которого он считал своим настоящим другом.
– А ты на нас не сердишься? – вдруг спросила она. – Не думаешь, что в смерти Оли есть вина наших врачей?
Он покачал головой:
– Ну что ты! Может быть, шанс был. Может быть, один из ста, а может быть, и больше. И если бы доктор нашел тропинку через это минное поле, я был бы благодарен ему до конца жизни. Наши не сумели, так это судьба, куда деваться. Как сказал Пушкин: но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья, да брат мой от меня не примет осужденья, и дух смирения, терпения, любви и целомудрия мне в сердце оживи… Да я вообще, – Руслан махнул рукой, – сам я хорош! Сидел как идиот возле Оли и ни о чем не думал, кроме того, что не хочу ее терять. Наверное, надо было искать консультантов, сгонять всех профессоров к ее постели, самому, может, сунуть нос в историю болезни, а я тупо сидел, держал ее за руку и плакал. Хотя толку от моих слез не было никакого. Так что если кто и виноват, то только я.
Мила вздохнула. Слишком долго стряхивала пепел с сигареты.
– Знаешь, Руслан, – сказала она тихо, – не бывает ведь абсолютного счастья, правда? Может быть, несколько минут, а потом обязательно привкус разочарования, пусть капля на ведро, но обязательно есть. Зато и абсолютного горя тоже не бывает. Как на солнце есть пятна, так и во тьме найдется лучик света. Всегда есть что-то, ради чего надо идти дальше, какой бы мрачной и беспросветной ни представлялась тебе жизнь.
Дежурные терапевты были почти исключительно женщины, но кабинет имел казенный, тоскливый вид, его обитательницы не прилагали никаких усилий, чтобы хоть немного смягчить обстановку. Стены, оклеенные дешевыми обоями с невнятным рисунком, были совершенно голыми, никто не озаботился повесить даже календарь. Вместо занавесок окно закрывали вертикальные жалюзи с кое-где уже оборванными полосками. В единственном цветочном горшке, слегка тронутом плесенью по краям, под слоем пыли произрастало какое-то вечнозеленое растение, изумляя своей живучестью, потому что по его виду сразу становилось ясно, что его никто не поливает.