Рамка - стр. 23
Не дури нас, мы тоже соображаем, – вмешивается дядя Фёдор. – Все чипы, не исключая и твой, эту функцию блокируют автоматически даже при полной отстройке. Бармалей дело говорит, меняйтесь, время выиграешь.
Органайзер подносит руку к виску, жмёт на кнопку, ждёт пять секунд и лёгким движением вынимает чип.
Бармалей вздыхает. Так просто! У его «принудительной» модели не только разъём вмонтирован в черепную коробку, но и корешки. Чтобы клиент не мог просто так вытащить.
Ножа, конечно, ни у кого нет?
Обижаешь, друг, – вдруг подаёт голос Боба Казиахмедов. – Ножа нет… да чтобы у меня в лесу – и ножа не было бы…
Достаёт из внутреннего кармана маленький железный шарик. С некоторым усилием тянет за его полюса. Подает Бармалею маленький симпатичный острый резак.
Отлично, – одобряет Бармалей. – Ну а уж зеркальца-то точно ни у кого не найдётся.
Обижаешь! – Вики протягивает хвост шарфика – а на хвосте встроенное зеркальце, не стеклянное, конечно, пластиковое – видно мутновато – но хоть что-то.
Вот это да, – Бармалей впечатлён. – Ну ладно… счас… кто не любит вида крови, лучше не смотрите, – Бармалею вспоминается Дзампано из фильма «Дорога». – Тэк-с…
Левой рукой берётся за чип, правой подносит к вис-
ку резак. Глядя в зеркальце, которое держит Вики, выдёргивает чип из виска, как морковку из гряды.
Боль острая, тошнотворная и приятная.
По щеке и шее течёт кровь, часто-часто капает на пол, шумит в ушах.
Николай Николаевич вздыхает.
Бармалей поворачивает резак и вдавливает посильней, подцепляя корешки чипа, вросшие в мозг. Левой хватается за эти скользкие от крови корешки и сильно дёргает.
Эта новая боль – как взрыв, но она быстро прекращается, и сразу же, мгновенно, всё вокруг резко меняется.
Первыми, волной, возвращаются запахи, родные и забытые.
Пахнет рыбой. Грязными носками. Туалетом. Свежим ветром. Ельником. Морем.
Господи, да ради одних только запахов, – думает Бармалей, опьянённый.
Быстро-быстро сбегаются отовсюду звуки, краски. Резкость, яркость, контраст, чёткость. Шорохи. Шумы. Подробности.
Бармалей прижимает кепку к виску, чтобы унять кровь. Ему уже не больно.
Он ухмыляется. В правой у него нож. В левой – выдранный чип с клочьями плоти. Коронация. Шапка Мономаха. Бармалей вытирает чип носовым платком.
Органайзер подаёт ему свой.
Я контакты немного высадил, – извиняется Бармалей. – Там никак, они врастают. Но гнездо оставил, включить можно. Только для вида, конечно, – и он вставляет навороченный чип Органайзера в скользкую кровавую дырку. – Сел вроде… Мигает?
Ну, он включился технически, – Органайзер. – Но без коннекта.