Рахиль - стр. 17
До меня начало доходить, когда он на остановке резко вскочил и бросился в открытые двери. Я еле успела выбежать за ним.
В смысле, я еще не догадывалась, что он задумал, но мне уже было понятно – где.
Когда вышли на улицу из метро, я ему сразу сказала – может, не надо?
А он говорит – ты задаешь серьезный вопрос. Это вопрос стратегический, как бомбардировщик.
Я говорю – поехали лучше назад.
Он делает шаг, снова поскальзывается, чуть не падает, ловит меня за рукав и начинает смеяться.
Я говорю – ну и чего смешного?
Он говорит – гололед.
Когда Вера открыла дверь и увидела нас с ним таких тепленьких на площадке, ее чуть кондрат не хватил. Я даже успела подумать – хорошо, что на профессоре с его приступами натренировалась. Если что, Веру тоже быстро к жизни верну.
Но у нее сердце как у чернокожего участника марафонского бега. Заколотилось – и пошло как часы. Хватит еще на сорок километров. Тук-тук, тук-тук.
Алла Альбертовна на такую пациентку, наверное, бы не нарадовалась.
Она смотрит на нас и говорит – что хотели? В дом не пущу.
Я думаю – нормально. Как это – не пущу? Я, между прочим, живу здесь.
Профессор молчит и мотает головой.
Вера скрестила на груди руки и усмехнулась – ну что, напился как поросенок?
Он застегивает свой плащ на все пуговицы, смотрит на меня, потом на нее и, наконец, говорит – Вера, я хочу сделать тебе предложение. Выходи за меня замуж. Еще раз.
Я думаю – ни фига себе. Так он про эту ошибку молодости мне говорил?
А Вера стоит столбом и ничего не отвечает.
И вообще мы все трое вот так стоим.
Объяснение в любви, на фиг.
Наконец, она говорит – пошел вон. И закрывает у нас перед носом дверь.
Профессор разворачивается и начинает спускаться. А я почему-то иду следом за ним. Как будто меня тоже прогнали.
И, главное, я не понимаю – почему мы идем пешком. Лифт же работает на полную катушку.
Внизу он останавливается и говорит мне – зато я попробовал.
Я говорю – ну, в общем, да.
Мы еще постояли, и он говорит – ты возвращайся. Зачем ты-то со мной пошла?
Я говорю – я не знаю. Пошла зачем-то.
Он поправил мне воротник и улыбнулся – иди. Тебе отдыхать надо. Когда у тебя срок?
Я говорю – после Нового года.
Он говорит – вот и отпразднуем.
Я говорю – да, да.
А на следующий день я к нему пришла, и у него дверь открыта. Я удивилась. Захожу, а там – тишина. На кухне никого нет. И в комнате на диване – тоже. Потом смотрю – он выглядывает из туалета и манит меня рукой. И палец к губам прижимает. Я заглянула туда, а там Люся. Сидит у себя в лотке и хвостом подрагивает.
Профессор мне шепчет – надо же, как странно все вышло. А я ему в ответ тоже шепотом – вышел немец из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить, все равно тебе водить.