Рафаэль и бабы-жабы - стр. 62

– Нет, об искусстве, о живописи, – отозвался он и обратил взор на риелтора. – Виола Леопольдовна, я не сомневаюсь, что вы особа эрудированная, утонченная.

– Вы не ошиблись, у вас глаз-алмаз, – улыбнулась гостья.

– Тогда я вам с большим удовольствием расскажу о живописцах эпохи Возрождения и Ренессанса, – охотно оседлал любимого «конька».

– Га-га-га! – по-мужицки заржала Тамила. – Так зовут породистого жеребца-производителя.

– Сама ты – жеребец, – рассердился он и попенял. – Если не разбираешься в искусстве, то не встревай в разговор со своими глупыми репликами, а слушай, познавай неведомое.

– Рафаэль, твои нудные лекции о художниках-покойниках Виоле по барабану, – небрежно махнула рукой Швец.

– Полотна, которые ты по своей тупости и глупости уничижительно называешь мазней, на аукционах Sorbis оцениваются в сотни тысяч, а то и миллионы долларов и евро.

– Неужели? Мне бы хотя бы одно такое полотно, то и горя бы не знала, – произнесла она.

– Размечталась, до такого полотна тебе не добраться, – усмехнулась Баляс. – Они в музеях, картинных галереях, в частных коллекциях и запасниках под надежной охраной.

– Эх, подруга, когда Рафаэль заводит свою «грампластинку» об этих усопших, то я зеваю от скуки и засыпаю, словно под колыбельную песню.

9. Силки для Рафаэля

Уставший от общения Суховей, заслышав тоскливый лай пса, с радостью сообщил.

– Пойду, навещу Джима. Тоскует, переживает, куда подевался хозяин. Пока есть дог и я живу. Если его не станет, то и мои дни будут сочтены.

Он собрал со стола обглоданные куриные кости и потянулся рукой за котлетой

– Не тронь, самим мало! – резким окриком остановила его Швец. – Не хватало еще на пса деликатесы переводить.

– Мясо и другие продукты за мои деньги куплены, – напомнил художник.

– Без разницы. Важно, кто котлеты сделал и сжарил.

– Пару котлет я возьму для себя, – решил он схитрить.

– Ешь здесь, на вынос не разрешаю.

– В этой квартире я хозяин, а вы гости, – возразил Евдоким Саввич и взял с тарелки две котлеты.

– Чтобы Джим ими подавился, – пожелала соседка, огорченная его строптивостью

– Типун тебе на язык, – не остался он в долгу

– Ладно, не будем портить праздник. А ты не будь пессимистом, а будь артистом. Подойди-ка, я тебе за доброту к животным еще коньячка французского плесну, – предложила соседка.– Любое полезное и доброе дело должно поощряться.

Суховей не соблазнился, а вышел на лоджию и вскоре послышался радостный лай Джима. На поводке завел его в комнату.

– Почему хвост не купирован? – упрекнула риелтор.

– Негоже издеваться над животным, портить красоту, – возразил художник.