Рафаэль - стр. 6
В первое издание «Жизнеописаний» Вазари вошло более 130 имен с подробным рассмотрением творений каждого мастера. Основное внимание было уделено доживавшему свой век в гордом одиночестве Микеланджело. С ним автор водил дружбу, хотя не раз подвергался критике с его стороны за непоследовательность во взглядах и угодничество дому Медичи, по чьей указке он часто действовал. Несмотря на отдельные недочеты, заведомый вымысел в вольном изложении фактов из жизни художников и ошибки, вскрывшиеся позднее, этот монументальный труд остается поныне непревзойденным литературным памятником, позволяющим прочувствовать атмосферу великой эпохи и глубоко понять эволюцию, которую проделали итальянское изобразительное искусство и архитектура за три с лишним столетия.
В своем объемистом труде Вазари опирался на разработанную флорентийскими гуманистами закономерность смены трех эпох культуры: Античность, Средневековье, Возрождение. Дойдя до описания свершений Высокого Возрождения и выделив во втором издании творения мастеров венецианской школы живописи, он остановился на работах художников «новой манеры», получившей с его легкой руки название «маньеризм», приверженцы которой делали акцент на чрезмерной вольности и экстравагантности, на стремлении к изяществу ради самого изящества, на вычурности и неестественности поз своих героев и т. д.
Сравнивая деяния трех великих творцов Высокого Возрождения, Вазари отдает явное предпочтение Микеланджело, но вынужден признать, что «природа, побежденная Микеланджело Буонарроти, пожелала также быть побежденной соединением искусства с чудесным характером и подарила миру Рафаэля»[6]. Эти слова Вазари стали ключевыми для понимания личности Рафаэля, хотя многое в нем так и осталось непостижимым и загадочным для нескольких поколений благодарных потомков, покоренных дивным искусством и безуспешно тщившихся проникнуть в его тайну.
Одним из первых читателей «Жизнеописаний» стал Микеланджело. Он был польщен, что пальму первенства в искусстве Вазари отдал ему, поставив над Леонардо и Рафаэлем, а к ним он не питал симпатии и постоянно с ними соперничал. Микеланджело высоко оценил сочинение земляка и младшего собрата по искусству, посвятив ему один из поздних сонетов и предсказав громкую славу его «Жизнеописаниям». В заключительных терцинах сонета он признает, сколь ничтожны и бесплодны старания любого творца тягаться с матерью-природой: