Рафаэль - стр. 3

Началось повальное увлечение собиранием памятников древности. Известно, что против слепого подражания античной культуре выступал Леонардо да Винчи, высмеивая ее особо рьяных поклонников, которые, «сменив Библию на античные тексты, уподобились средневековым схоластам, скрывающим свое скудоумие за высокими авторитетами». Модой на все античное умело воспользовался юный Микеланджело – он изваял «Спящего Купидона» и, проделав над ним некую манипуляцию по старению мрамора, выдал за античное изваяние. Эта хитрая проделка наделала много шума, показав, однако, что начинающий честолюбивый скульптор не побоялся бросить дерзкий вызов античным ваятелям.

Извлеченные из-под земли статуи и элементы античного декора позволили итальянским мастерам познать доселе неведомую им гармоничную систему пропорций, главным критерием которой была порожденная природой строгая закономерность. Центральной темой искусства стал человек, изображаемый не в виде «бренного сосуда духовной влаги», что было характерно для средневековой схоластики, а как существо из плоти и крови, способное мыслить, любить и постоять за себя.

Возросшее вИталии внимание к античной философии и искусству привело к тому, что повсеместно возобладал возрожденный интерес к личности человека, его сути и земным деяниям. По мнению философа А.Ф.Лосева[2], само происхождение термина «возрождение», традиционно применяемого к эпохе XIV–XVI столетий, когда в искусстве ярко проявились две основополагающие тенденции – подражание природе и подражание древним, следует искать не где-нибудь, а в Библии. Например, в Евангелии от Иоанна (3,3) сказано: «…если кто прежде не возрождается вновь, тот не может увидеть царствия Божия».

Искусство XVвека отразило время относительного спокойствия, стабильности и стремления к гармонии, чему способствовали расцвет гуманитарных знаний, открытия науки и техники. Как писал Марсилио Фичино: «Наш век – век воистину золотой. Он возродил свободные искусства, которые уже почти погибли, – грамматику, поэзию, ораторское искусство, живопись, скульптуру, архитектуру, музыку и древние напевы Орфеевой арфы… Во Флоренции воссиял из мрака свет платоновской мудрости, а вГермании именно в наше время были изобретены орудия для печатания книг»[3]. С ним полностью был согласен верный его последователь гуманист Эджидио да Витербо, который в ответном письме старшему товарищу и наставнику восклицал: «Ведь это, мой друг Марсилио, наступило царство Сатурна, золотой век, воспетый оракулами и Сивиллой!» Этому ученому предстояло сыграть немаловажную роль в судьбе Рафаэля.