Радужная вдова - стр. 60
– Закрою. – Прима тоже кивнул. – Когда найду убийцу.
– Вот что я вам скажу. – Наталия достала вторую сигарету, выпрямилась на стуле и внимательно посмотрела на Приму. Теперь ее голос звучал гораздо ровнее. – Шандор этого не делал.
Прима чуть заметно качнулся в кресле.
– Почему вы так считаете?
– Не знаю. – Она пожала плечами. – Но он этого не делал.
– Шандор был жестоким человеком?
Она подумала, потом словно согласилась:
– Очень жестоким. Безжалостным.
– Мне неприятно говорить об этом, но вы должны были заметить на одной фотографии, что в рану был вставлен засохший цветок…
– Я видела. – Голос прозвучал глухо и болезненно.
– Что указывает на явно ритуальный характер убийства. Или должно указывать на такой характер. Месть? Расплата за… что?
– Я ничего об этом не знаю.
– Шандор – он ведь наполовину цыган?
– Да, хотя с цыганами не тусовался.
– Наталия, цветок в смертельной ране…
– Валентин Михайлович, – она впервые обратилась к Приме по имени-отчеству, – Шандор был человек со странностями. Редкостная сволочь, хотя теперь уже – царствие ему небесное. Да, вы правы, Шандор был жесток. Мог избить до полусмерти, мог даже порезать лицо, если хотел испортить девчонке жизнь. Но Шандор не был маньяком.
Прима чуть изменился в лице, словно его коснулся холодный ветерок; он все еще крутил пальцами сигарету «Ява», а теперь решил закурить. Почему она говорит об этом? Она тоже хочет навести его на мысль о Железнодорожнике? Знает что-то? Хочет выгородить своего дружка Шандора? Но тому все это теперь не нужно. Тогда зачем?
– Наталия, помогите мне найти этого сукина сына, пока он еще чего-нибудь не выкинул, – попросил Прима. И добавил: – Пожалуйста.
– Как? Как я могу вам помочь?
– Расскажите мне все, что вам известно о жизни вашей подруги. Постарайтесь вспомнить все детали, даже мелочи.
– Я могу рассказать лишь о последних трех годах ее жизни. И о том, что рассказывала о себе сама Сашка.
– Это как раз то, что мне нужно.
– Но никаких оговоров кого бы то ни было. Только о Сашке. Никаких наркотиков, дилеров и такого… Этого вы из меня не вытянете.
– Не буду даже пытаться, – пообещал Прима.
– И еще одно условие.
– Какое?
– Могу я попросить крепкий кофе?
– Я сварю сам. Сейчас я стал чайным человеком – здоровье, но всегда любил кофе. Я сварю сам. – Прима вдруг как-то очень хорошо улыбнулся и добавил: – Ничего, дочка, найдем мы этого подонка.
И Наталия Смирнова заговорила.
В тот день Прима беседовал с Наталией Смирновой долго, и у него сложился довольно объемный образ потерпевшей. Потом он позвонил экспертам.
– Мамлен, – позвал Прима, – Григоренко – есть такой?